– Нет, – испуганно пролепетала Люсенька. До нее наконец-то начал доходить весь трагизм ее положения и шаткость их с Олежеком супружества.
– Что – нет? – не понял супруг.
– Я снимала с общего… – Люсенька испуганно замолчала и затравленно посмотрела куда-то в угол комнаты.
– И?.. – Сакуров и не думал отставать от жены, пока не вытянет из нее все подробности.
– Один, – еле слышно прошептала Люсенька.
– Один миллион?! – Олег Яковлевич не верил ушам своим. Он застонал, опустился в кресло напротив Люсеньки и закрыл лицо ладонями. – Боже, на ком я женился?! – вопросил он и глухо, с истеричными нотками в голосе рассмеялся.
Люсенька встала перед ним на колени и, старательно заглядывая супругу в глаза, пролепетала:
– Олежек, я же хотела как лучше… Хотела тебя порадовать. Мне сам академик Бохвалов из этого, как его там, РАНа вынес. Сказал, что из коллекции астрономического института…
– Лучше молчи, – прервал жену Сакуров. – Рассказывать всю историю своего падения будешь в уголовном розыске, а мне не нужно…
Не успел он договорить, как Люсенька, обхватив его колени руками, запричитала:
– Олежек, миленький, не сажай меня в тюрьму, я не виновата! Я все, что хочешь, для тебя сделаю, только не сдавай меня ментам!
Сакуров, несмотря на всю нелепость такого заявления и на потерю одного миллиона рублей, не выдержал и расхохотался. Да так громко, что Люсенька шарахнулась от него и, забившись в самый угол дивана, стала смотреть на мужа испуганными глазами, думая, что он свихнулся.
Отсмеявшись, Сакуров строго посмотрел на свою молоденькую и симпатичную, хотя и весьма глупую, супругу и сказал:
– Собирай вещи и шуруй жить обратно к маме в деревню Мухоморовку, или как ее там…
– Мухородовка, – чуть слышно пролепетала Люсенька.
– Вот-вот, в нее самую, – подтвердил Сакуров. – И пока деньги не найдутся, чтобы домой не возвращалась. Разводиться я с тобой пока не собираюсь, но… – Олег Тарасович сдержал улыбку и, чтобы скрыть ее от жены, нахмурился еще сильнее. – А в полицию завтра же пойдешь, чтобы заявление написать, что стала жертвой мошенников. Поняла, курица?
Потом он развернулся и ушел в спальню, а Люсенька еще долго плакала, вытирала побежавшую тушь с ресниц и думала о своей горькой и несчастной супружеской жизни.
Но наутро Люсенька Сакурова все-таки набралась храбрости и отправилась в районный отдел полиции писать заявление, упросив свою подружку Тонечку Филатову пойти с ней и свидетельствовать в ее пользу. Чтобы, не дай господь, менты не подумали, что эти деньги Люсенька себе присвоила, и не посадили ее тотчас же вместе с другими ворами и мошенниками в камеру.
5
Управляющий строительной компанией «Макс-строй-Мир» Веселуха Артем Васильевич стоял и смотрел, как его рабочие заканчивают заливать последние метры фундамента будущего гипермаркета. Рядом с ним стоял и будущий владелец данного суперогромного магазина, а вернее, торгово-развлекательного центра «Славяна» – Анатолий Семенович Большов. Оба – и управляющий, и владелец – были возбуждены и громко обсуждали одно очень важное дело – освящение фундамента будущего храма торговли.
– Не знаю, не знаю, Анатолий Семенович, – с сомнением в голосе говорил Веселуха. – Я бы с сим действом не торопился. Нужно бы нам сначала до ума все строительство довести, а уж потом и освятить можно.
– Да что ты, Артем Васильевич! Разве мы торопимся?! – возражал ему будущий владелец «Славяны». – Ты же понимаешь, что по срокам центр будет готов только к зиме, и то если лето будет не дождливое. Ты ведь сам строитель и знаешь, что осадка фундамента – дело долгое и займет не один день. Место-то какое… По идее, здесь и строить-то ничего нельзя. Тут ученые хотели какие-то раскопки проводить. Многим отказали, да и я еле уговорил, вернее, подмаслил нужных людей, чтобы выбить этот участок под строительство! Так что чтобы успешно двигаться дальше, нужно обязательно освятить фундамент. А уж потом, когда строительство закончим, еще раз освятим. Уж на что, а на это у меня денег хватит!
– Ну, дело твое, – с сомнением произнес Веселуха и почесал подбородок. – Мой брат – отец Викентий, конечно же, приедет, когда нужно, и проведет ритуал, как и положено, по канону. Но я все равно бы не торопился. Вдруг все-таки фундамент не приживется на такой нетвердой почве и стройку придется переносить в другое место? Зачем тогда его и освящать?