— Пока те наш коньяк жрали, мы адресок-то из них выпотрошили, — хвастливо сказал Откаленко. — Ну и утречком туда намылились. А там дочка дома. Я ей травлю, что, мол, сантехник, протечка в нижний этаж. Не пускает. «Пусть, — говорит, — домоуправ сам придёт. У нас позавчера кража была». Я — ах, ах! Как же так?
— Это всё через закрытую дверь? — подозрительно переспросил Терентий Прокофьевич.
— Зачем? Дверь на цепочке. Ну, я говорю: «Слава богу, что так. А то и убить могли». Тут она в рёв. И я, конечно, побыстрее мотанул.
— Странно, — помолчав, произнёс Терентий Прокофьевич. — Весьма странно. — И он испытующе посмотрел на Игоря.
— Чего странно-то?
— Что сунулись в такую горячую точку. Не побоялись ошпариться. Зачем совались-то?
— Был расчёт. Больно уж много в той квартире осталось. Ну, мы и решили на звонок проверить, пусто там с утра или нет. А тут дочка.
— Выходит, плохо подумали?
— Мы-то что, позвонили и ушли. Вот вы не подумали, я гляжу, это да.
— Вы думайте, что говорите! — строго произнёс Терентий Прокофьевич.
— А как же? Принимаете вещи с мокрого дела. Надо же? Звона не боитесь.
— Это кто же вам на хвосте принёс?
— Да хоть Махно. Он мне те рыжики ещё в Москве совал. Фартовая вещь, не спорю. И по бросовой цене. Но я лично обошёл её стороной, не запачкавшись. Мне свобода дороже. А вот вы, выходит, соблазнились. Да и Директор вас тут крупно подвёл.
— И он?
— И он.
— Так-так. Что дальше?
— А дальше не моё это дело. Теперь от вас я и те шмонки принять могу.
— Почему так?
— Через ваши руки прошли, — усмехнулся Откаленко. — Они меня от того мокрого дела отделяют, от трупа того, что пахнет.
— Грубо, Чёрный. Грубо! Где воспитывались? — поморщился Терентий Прокофьевич.
— Там меня уже нет.
— И всё-таки грубо. Вы меня на испуг хотите взять? Дешевле отдам, думаете?
— Что я думаю, то при мне. А что вы думаете, меня не касается. Я желаю кое-что толкнуть. — Игорь кивнул на фотографии. — И кое-что купить. И на всём заработать чистенько.
— И на тех часиках, от Махно, думаете заработать?
— Ясное дело.
— А я, знаете, сколько с вас за них потяну?
— У нас есть психи, которые от меня их за любую цену примут. Вот только те ли это рыжики, что я в Москве у Махно видел.
Терентий Прокофьевич по-прежнему пристально, с интересом рассматривал Игоря. Помолчав, он чуть загадочно произнёс:
— Это и показать можно. Только сначала хочу предупредить. У меня фотографий нет. У меня живой товар. И дела вести с вашим братом я умею. Поэтому шутки шутить не советую. Хоть вы молодой и красивый, мне вас жалко не будет.
— Ещё через один трупик не боитесь переступить?
— Если вы не побоитесь им стать. Впрочем, не тяните меня на глупый разговор. Я только предупредил. Хотя от вас… М-да… от вас я таких шуток не жду. Именно таких.
— А каких ждёте?
— Поглядим, поглядим. Может быть, вы вообще человек серьёзный. Тогда и разговор у нас будет серьёзный. А пока могу показать вам те часики. Это самое простое.
Он как-то по-змеиному соскользнул с тахты и подошёл к огромному буфету. Сначала он открыл одну дверцу, затем другую, пошарил там рукой и наконец из какого-то нижнего ящика вынул небольшую коробочку. После чего он вернулся на свою тахту, снова забрался на неё с ногами, скинув пушистые домашние туфли, и, только устроившись там поудобнее, протянул наконец коробочку Игорю, небрежно бросив:
— Прошу, взгляните.
Игорь открыл коробочку и с большим трудом сдержал охватившее его волнение. В коробочке лежали золотые часы «Павел Буре», украденные у гражданина Потехина. Да-да, те самые! Игорь мог поручиться за это. На это указывала хотя бы вон та щербинка на циферблате возле цифры «12» и ещё те две вмятинки, на корпусе. Игорь взял часы в руки, открыл одну заднюю крышку, за ней вторую. Ну конечно! Вот выцарапанный крест, вот ещё одна вмятинка, вот другая.
Руки у Игоря слегка вспотели. Он осторожно вложил часы в коробочку и положил на стол.
— Вы что-то слишком беспокойны, — насмешливо заметил со своей тахты Терентий Прокофьевич. — Скажите, а вас как зовут по-человечески?
— Лёня.
— Ну зачем же в таком пустяке врать?
— Тогда Игорь.
— Другое дело. Даже оригинально — Чёрный Игорёк. То вы ведёте себя как умный человек, а то… Впрочем, мне даже так удобнее. Не замечаете?
— Пока нет. Сколько? — Игорь кивнул на часы.