— Эх… — огорчённо вздохнул Виталий.
— Айн момент, — торжественно объявил Гошка, подтягивая рукава своей фасонистой, приталенной рубашки, словно собираясь показать фокус.
Впрочем, фокус и в самом деле состоялся. Гошка энергично забарабанил в дверь, и, когда появился толстый, усатый швейцар в фуражке с золотым околышком, он ему сделал какой-то приветственный знак рукой, и дверь мгновенно распахнулась. Швейцар с поклоном пропустил их.
В душном, переполненном зале свободных мест не было видно.
— Цвай момент, — с шутовской важностью объявил Гошка.
Он поманил кого-то к себе из зала, и через секунду перед ними оказался молоденький официант в белой, не первой свежести курточке, с салфеткой на согнутой руке.
— Распорядись-ка, — сказал ему Гошка.
— Ваш свободен. Прошу.
— За мной, — скомандовал Гошка.
Они гуськом прошли между столиками и расположились возле открытого круглого окошка, выходящего на реку. Лучший в зале столик словно ждал их.
Гошка принялся делать длинный заказ склонившемуся над ним официанту. Когда он кончил и официант исчез, Виталий сказал:
— Ты кто тут есть, министр или бог?
— Кое-чего получше, — ухмыльнулся Гошка. — Своё тут царство.
— А царь где? — в тон ему поинтересовался Виталий.
— Царь? Увидишь.
Удивительно быстро возник вдруг официант с полным подносом всяких закусок и бутылок. Всё это мгновенно перешло на стол, и официант, пожелав приятного аппетита, исчез.
— Ну, братцы, — плотоядно потирая руки, произнёс Гошка, — приступили. С первой жрать не принято, грех великий. Так что вы кладите себе, а я разолью.
За оживлённой болтовнёй, не затрагивавшей ни одного серьёзного вопроса, прошло с полчаса. Однако прошли они не зря. Виталий нащупал в Гошке ту струнку, на которой можно было дальше сыграть. Гошка оказался чрезвычайно самолюбив и хвастлив. Виталий рассказал пару лихих историй, где выглядел весьма героически. Славка ему изо всех сил подыгрывал. И Гошка завёлся. Изрядно уже выпив, он пьяно замахал руками и, вытирая рукавом рубашки мокрые губы, заявил:
— Всё это до хари, понял? Ты у меня учись. Вот, допустим, мы сегодня с Жорой за тобой потопали, у меня уже полсотни в кармане, у Жоры четвертной.
— Почему четвертной? — возмутился Виталий. — Раз тебе…
— Засохни, — махнул рукой Гошка. — Понимать надо, кто я и кто Жорка против меня. Ему больше и не положено.
— А кто клал, кто? — продолжал возмущаться Виталий.
— Кто? — загадочно переспросил Гошка. — Это я тебе сейчас покажу. Глазелки свои только не таращь, начальство этого не любит, понял?
— Понял. Я погляжу, никто не заметит. Куда глядеть-то?
— Значит, так. Раз, два… четвёртый столик у стены, в углу, видишь?
— Ага. Трое там. Соли-идные дяди.
— А то. Вон весёлый такой, чернобровый, в сером, с галстуком. Это Вадим Саныч, главный из главных. С самим министром за руку. А бабы у него какие…
— На таких баб денег не наберёшься, — авторитетно заявил Виталий.
— Ты за Вадика не бойся. Своих не хватит, у Бороды возьмёт.
— Это вот справа который, бородатенький?
— Точно. Главный инженер наш. Хотя теперь не очень-то у него возьмёшь. Малость пообщипали его, гада, — злорадно заключил Гошка.
— Свои?
— Не наше дело кто. Только мало ещё общипали, добавить бы.
— А звать как его?
— Илюша. А короче — Борода.
— Илюша? — насторожился Виталий. — У нас такой работал.
— Это где же?
— В Сокольниках.
— Не, он там отродясь не работал.
— Ну как? Илья Викторович?
— Не. Илья Васильевич. А фамилия Потехин.
Вот это и было главным открытием вечера.
— А третий кто там с ними? — спросил Виталий, еле заметно кивнув на столик в углу.
— Третий? — небрежно переспросил Гошка. — Их подтирала. Горох. Отдел кадров.
Гошка расхохотался и тут же натужно раскашлялся, поперхнувшись табачным дымом. Отдышавшись и вытерев проступившие слёзы, он сказал:
— Ох, братцы, и хорошо мне с вами сидеть, ей-богу! Не уходил бы.
— А кто тебя гонит? — поинтересовался Слава.
— Да рано я тут с вами засел. Пока «станок» крутится и я должен крутиться.
— Какой такой «станок»? — удивлённо спросил Виталий.
— Есть один такой.
— Нет такого, — с пьяным упрямством заявил Виталий, словно это имело для него принципиальное значение. — Станки сами не крутятся, понял? У них там чего-то крутится, а сами они стоят на месте.