Зайберт немного наклонился вперед:
— И вы в это поверили?
— Тогда — да, я ведь была в полной растерянности, — беспомощно проговорила Сильвия.
В этот момент к допросу свидетельницы впервые подключился прокурор Рует и с подчеркнутым миролюбием спросил:
— Значит, только потому, что вы были в растерянности, вы согласились с журналистами и показали в полиции, что ваша мать призналась вам в убийстве? Я вас правильно понял?
Сильвия Косси, не замечая расставленной западни, простодушно ответила:
— Да, я совершенно не владела собой…
Довольно улыбаясь, прокурор сел на место. Он был рад, что свидетельница не проболталась насчет других мотивов ее признания. Тот факт, что она изобличила свою мать только из-за нервного срыва, вряд ли мог повлиять на решение присяжных заседателей.
Казалось, и защитники обоих обвиняемых тоже были удовлетворены такой мотивацией. Хотя, конечно, им не мешало бы поинтересоваться, какую материальную помощь оказывали журналисты свидетельнице и какие обещания по поводу карьеры кинозвезды ей делали… Но адвокаты опасались, что выяснение этих обстоятельств может представить Сильвию Косси в невыгодном свете, и тогда в ее отказ от прежних показаний мало кто поверит.
И тут неожиданно поднял руку обвиняемый Фербах. Он попросил разрешения задать свидетельнице вопрос. От своего защитника Фербах знал, почему Сильвия пошла в полицию и обвинила мать в преступлении. Ему были чужды какие-то тактические соображения, — он боролся за свою свободу. Поэтому он в возбуждении воскликнул:
— Вы ведь получили деньги от репортеров, не так ли, фройляйн Косси?!
Сильвия в смущении опустила глаза:
— Нет, денег я не получала.
— Но они вам их посулили?
— Господин фон дер Хейде сказал мне только, что я получу гонорар за представленную информацию, когда статьи будут опубликованы.
Прокурор Рует мгновенно вмешался в происходящее — нельзя было допустить, чтобы сложилось впечатление, будто репортеры дали Сильвии Косси взятку за ее показания:
— Уважаемые господа судьи, денежные предложения делались свидетельнице совсем с другой стороны. Это было связано вовсе не с ее показаниями, а только с сенсационным характером данного уголовного дела. Многие люди хотели бы нажить на этом капитал и готовы были хорошо заплатить свидетельнице за сведения о ее матери. — После этой общей справки для присяжных заседателей Рует повернулся к Сильвии. — Разве вам не предлагали сняться в фильме о жизни обвиняемой в роли ее дочери, то есть сыграть саму себя?
— Да, такое было, — сказала Сильвия и тут же добавила извиняющимся тоном, — но денег за это я не получала.
Здесь наконец в эту игру в вопросы и ответы решил вмешаться защитник обвиняемой Брюне доктор Мозер:
— Я попрошу высокий суд обратить внимание на одно обстоятельство: судебные репортажи могут быть опубликованы, а фильм — показан лишь тогда, когда обвиняемую признают виновной в убийстве. Только в этом случае с юридической точки зрения разрешается раскрывать подлинных участников событий без их согласия на это. Если же вы оправдаете мою подзащитную, издателей журналов ждет целая серия разорительных судебных процессов по обвинению в оскорблении чести и достоинства, а планы кинокомпании вообще не осуществятся, потому что мы этому помешаем. Мне меньше всего хотелось бы сейчас говорить о требованиях возмещения ущерба, которые, конечно же, предъявит фрау Брюне. Неужели вы не понимаете, что репортеры и киношники интересуются не любыми сведениями о жизни моей подзащитной? Они хотят иметь твердую гарантию, что фрау Брюне будет осуждена за убийство. Поэтому свидетельницу вынудили пойти в полицию и рассказать небылицу о признании матери, и именно за это ей делают всякие выгодные предложения!
Председатель суда с иронией возразил:
— Господин защитник, видно, эти репортеры и менеджеры слишком наивные люди! Нет бы им сразу предложить свидетельнице такую сумму, чтобы она здесь, на суде, не отказывалась от прежних показаний? Раз уж молодая дама пошла на такой гешефт…
Доктор Мозер не обратил внимания на заносчивый тон председателя:
— Эти люди не наивны, а коварны, господин председатель. Чтобы избежать осечки на процессе, они планировали сорвать выступление свидетельницы в суде. — Он повернулся к дочери обвиняемой. — Фройляйн Косси, вам предлагали на время судебного процесса покинуть Мюнхен?
— Да, «Штерн» предложил мне на период судебного разбирательства поехать в Южную Америку.
— Что же вы должны были делать в Южной Америке?