Но похоже было, что все усилия адвокатов не поколебали табу вокруг политической подоплеки двойного убийства.
4 июня 1962 года председатель суда доктор Зайберт провозгласил:
— Оба обвиняемых приговариваются к пожизненному заключению за двойное убийство.
С обоснованием приговора доктор Зайберт себя особенно не утруждал. Коротко и ясно он заявил:
— Доказательный материал по делу настолько обширен, что при чтении приговора изложить его не представляется возможным.
На другой день одна из гамбургских газет написала:
"Это самое необычное обоснование приговора за всю историю немецкой криминалистики".
Подробное обоснование обвинительного приговора доктор Зайберт отложил до письменного оформления всех документов процесса, и оно последовало лишь через несколько недель фактически при закрытых дверях, поскольку его получили только непосредственно пострадавшие — приговоренные к пожизненному заключению Вера Брюне и Йохан Фербах.
Зловещая концовка: западноберлинская кинокомпания, которая собиралась снять фильм о жизни Веры Брюне, пригласила на главные роли Лану Тёрнер и ее дочь Чэрил Крэйн — они в свое время тоже были замешаны в скандальной истории с убийством.
Бостонский душитель
Первое убийство произошло в четверг, 14 июня 1962 года, когда американский астронавт № 1, встреченный многотысячными толпами ликующих бостонцев, прибыл в родной город, чтобы принять участие в торжественном приеме в аэроклубе "Новая Англия". Среди восторженно кричащих людей, стоявших в центре города вдоль Вэк-бей, была и 55-летняя Анна Слизерс, текстильщица с фабрики обивочной ткани. Из-за экономического спада дела на фабрике шли неважно; Анна работала три дня в неделю, и в этот четверг у нее был выходной. Поприветствовав астронавта, она сделала кое-какие покупки и около шести часов вечера вернулась домой, на Гэйнзбороу-стрит, 77. Она жила здесь одна с тех пор, как 25-летний сын Джурис ушел от нее из-за постоянных ссор.
Вечером Джурис собирался зайти к ней, чтобы в очередной раз обсудить вопросы, касающиеся раздела совместно нажитого имущества. Все дальнейшие события этого вечера известны только из показаний сына — других свидетелей случившегося не было.
За несколько минут до семи часов Джурис Слизерс припарковал свою подержанную и еще не оплаченную полностью автомашину перед домом матери, поднялся по лестнице и постучал в дверь ее квартиры. Когда ему никто не открыл, он, наклонившись к замочной скважине, прислушался, но не услышал ничего, что говорило бы о присутствии матери. Раздраженный тем, что ее нет в условленное время, он вернулся на улицу, сел в свой автомобиль и стал наблюдать за входом в дом. При этом он с удивлением обнаружил, что фасад здания покрыт строительными лесами. Он ждал почти час и за это время выкурил четырнадцать сигарет — окурки потом нашла полиция перед дверцей автомобиля. Несмотря на то что мать так и не появилась, без четверти восемь он еще раз поднялся к квартире и снова постучал. Не получив ответа, Джурис отошел на несколько шагов и с разбегу всем телом навалился на дверную филёнку. Дверь резко распахнулась, и Слизерс буквально влетел в квартиру, опрокинув стул, который почему-то стоял в прихожей. Сначала он мать не нашел, но зато увидел, что в гостиной, так же как и в спальне, все шкафы и комоды стоят раскрытыми, а их содержимое в беспорядке валяется на полу. Это заставило его предположить, что в отсутствие матери в квартиру, возможно по строительным лесам, проник взломщик и в поисках ценных вещей все перерыл. В кухне он обнаружил свою мать: она лежала на пороге в ванную комнату в спальном халате. Пояс от халата был завязан у нее на шее. Наклонившись, он сразу понял, что она мертва.
По телефону, который стоял в гостиной, Слизерс сообщил о случившемся в полицию. Дежурному, принимавшему у него сообщение, он сказал: "Моя мать покончила жизнь самоубийством, повесившись на дверной ручке в ванной комнате". То же самое услышали от него и полицейские, которые через пять минут приехали на патрульной машине. Он даже объяснил им мотивы самоубийства: "Мы уже давно жили с ней в ссоре, поэтому три недели назад я переехал. Сегодня я хотел договориться, чтобы она отдала мне мебель, за которую я платил. Должно быть, это ее так разволновало, что она покончила с жизнью. Мне кажется, она специально это сделала, чтобы доказать, будто я виноват во всех ее несчастьях!"
В полуторамиллионном Бостоне ежедневно происходили десятки самоубийств, особенно теперь, когда росла безработица. Поэтому у полицейских не было никаких оснований не доверять словам Джуриса Слизерса. Когда же старший патруля Бенсон с сомнением заметил: "Если она повесилась па ручке, то почему лежит на полу? Вы что, ее сняли?" — Джурис дал вполне правдоподобное объяснение: "Видно, под тяжестью тела пояс не выдержал и соскользнул с ручки. Во всяком случае, я ее нашел в таком положении".