Выбрать главу

Он крепко схватил меня за руку и потащил за собой. Значит, я разговаривал с ним. Он отвел меня в сторону, а двое других разошлись в разные стороны.

— Наша одинаковость может быть преимуществом, но может быть и помехой, — шепнул я ему в ухо. — И мы перед ней бессильны. Мы должны все вместе продумать. И прежде всего — как друг друга распознать.

— Предоставь это мне. Я кое-что придумал.

В его комнате, которая представляла собой точную копию моей, отключив подслушивающее устройство, я снова рассказал ему все сначала. Об убитых клонингах. О Зибеле. О нашем отце, обманутом Зибелем. О провале в секторе А. И о термоядерном самоликвидаторе. Только о Веге я ничего не сказал, это было мое личное и его не касалось. Он внимательно слушал.

— А где находится этот самоликвидатор?

— Вот это мы обязательно должны выяснить. Чтобы его обезвредить. Его местонахождение известно Хензегу. Зибель, вероятно, тоже знает. В случае повреждения герметизации, угрозы биологического заражения или бунта…

12

Я вернулся к себе в комнату, утомленный этими откровенными разговорами. Мой отец погиб из-за этого, что слишком доверял своему ассистенту Зибелю. А тот его обманул. Чрезмерная доверчивость заложена и в моей программе. Я должен ее уничтожить. И всегда быть начеку.

Я не ложился. Читал микробиологию Кобруса, но никак не мог сосредоточиться — нервы были на пределе. Через некоторое время ко мне пришла одна из девушек. Вряд ли это Вега, мне не хотелось, чтобы это была Вега, ведь комната сорок седьмого осталась пустой, опасно, если это Вега. Но тайно я надеялся, что это она. Не знаю почему, но я тоже стал выделять ее среди остальных девушек. У нее были такие печальные глаза, мне это нравилось, ведь только она сумела почувствовать здесь смерть.

Девушка села на кровать и уставилась в стену. Не так она должна была себя вести. Она должна всегда улыбаться и быть готова к любви, а потом тихонько уходить. Девушка долго молчала.

— Вы не знаете, что случилось с сорок седьмым номером? — Она внимательно посмотрела на меня. — Ваша комната как раз напротив.

— Не знаю, — ответил я и отвернулся. Я не любил врать.

— Я ждала его два часа. Он не пришел.

— Нашла о чем беспокоиться! Да он может быть где хочешь — в библиотеке, в лаборатории, где-нибудь в коридорах, в саду…

Девушка посмотрела на меня, на мгновение в глазах ее блеснула искорка надежды, которая тотчас угасла и сменилась тоской. Вега встала, оглядела комнату, покачнулась, но вовремя схватилась за дверную ручку. И даже улыбнулась.

— Спасибо, но в такое время никто не ходит в сад.

— Останься со мной, — попросил я.

После того, как за ней закрылась дверь, я чуть не потерял сознание. День был очень трудным, а ночь вымотала меня до конца. Я мог бы крикнуть ей, что это я, я, я, ее Альтаир, человек и клонинг, которому хотелось быть только человеком. У меня не было сил оставаться одному, но она только сказала:

— У меня что-то не в порядке. Вы ведь не думаете, что с ним случилось самое ужасное?

— Вчера вечером он как-то странно себя вел… Не узнал меня… С ним ничего не случилось?

Она плакала. Ее худенькие плечи казались ужасно одинокими и беззащитными. Я мог бы обнять ее, сказать несколько ласковых слов, но я не сделал этого.

— Извините. Вы не можете знать.

Она ушла. Я спрашивал себя, была ли она в моей комнате. Легкая и воздушная, она все унесла с собой. Осталось только неуловимое чужое присутствие. Никогда не забуду вспыхнувшие глаза клонинга, его нетерпение, несколько быстрых взглядов на часы, когда я хотел подарить ему еще несколько минут жизни. Я, который отнял у него жизнь. Прав ли я был?

Кто-то расхаживал около меня, кто-то смотрел на часы. Не спеши, у тебя всегда будет время умереть. Я стремительно оборачивался — рядом никого не было. Только из зеркала с неприязнью на меня смотрело мое собственное лицо. Оно казалось мне до ужаса чужим, это мое лицо, повторенное девяносто три раза. Я провел по нему рукой, словно пытаясь стереть его, но оно снова выплыло из-под моих пальцев. И тогда я сжал руку в кулак и ударил по собственной физиономии в зеркале. Зеркало разлетелось на тысячи маленьких осколков, как когда-то Давным давно, они рассыпались у меня на ногах, а по пальцам потекла кровь. Я почти не почувствовал боли, только жуткую усталость, от которой мне стало плохо.