— Тебя заставят пойти.
— Нет, я убегу.
Я огляделся и положил ей палец на губы. Мое волнение передалось и ей, и она лихорадочно зашептала:
— Ты не знаешь, что за пределами этих коридоров и этого чахлого сада существуют необъятные просторы, реки, небо с другими звездами и другими птицами. И люди, слышишь, люди! Тысячи людей! Миллионы!
Она широко развела руки, словно пытаясь обнять необъятный мир — с реками, деревьями и людьми.
— Откуда ты все знаешь? Из книг?
Я грубо схватил ее за плечи, она сжалась, руки безвольно упали вниз, глаза отчужденно посмотрели на меня и потухли.
— От Зибеля.
Она произнесла это беззвучно, одними губами. И вздрогнула.
— Я не верю.
На самом деле я давно ей верил.
— От Зибеля. Он размяк, как ребенок, никто его таким не видел, но со мной он искренний и слабый, он хотел бежать, говорил о себе и Елене, потом стал называть меня Еленой и обнимать, он был так страшен в своем безумии и отчаянии, что я испугалась и хотела уйти…
— Что он еще тебе сказал? Вспомни, это очень важно! Вспомни! Сосредоточься…
Я начал трясти ее за плечи, она выпрямилась, как тростинка, а воздух между нами сгустился, наэлектризовался, готовый взорваться в любую минуту.
— Что еще? Он сказал, что мы с ним сбежим отсюда. Для него я была Еленой, и он настаивал на бегстве, пока не поздно и пока его не убили. Тогда я поняла, что он сумасшедший — кто может его убить? Я не хотела верить, но он тянул меня куда-то. И вдруг открыл какую-то дверь, и я увидела…
— Что?
— Реку, деревья, звезды… И лодку. Маленькую, как ракушка. Она медленно раскачивалась вместе с веслами, Зибель потянул за веревку, обернулся ко мне и понял вдруг, кто перед ним.
— И что? — Я задыхался от волнения.
— Ничего. Мы медленно вернулись в мою комнату. Он приказал мне молчать.
— Будь осторожна. Смогла бы ты снова найти эту дверь? Без Зибеля?
— Нет.
16
Я долго ждал девяносто третьего в его комнате. Наконец он пришел, и не один. Сопровождавший его кло-нинг недоверчиво посмотрел на меня. Я тоже насторожился. Девяносто третий заметил наши взгляды и рассмеялся. Похлопал нас по плечам.
— Так мы ни к чему не придем, запомните это.
— Но я не смогу распознать его среди остальных. Как я буду налаживать контакт именно с ним?
— Это не надолго. Скоро мы приобщим и остальных.
Девяносто третий все продумал: в нашей одежде он скрыл микроустройства, которые ловили нас, где бы мы ни находились. Не было повода препираться. Он принимал меня как тире, тире, тире, а второго клонинга — как точка, тире, точка. И в доказательство своего доверия он подарил нам такие же устройства. Теперь и мы могли засекать его. Как три точки.
— Никакого пароля, а ошибки исключаются.
Девяносто третий записал какой-то секретный разговор между Хензегом и генералом Крамером. Хензег настоятельно требовал помощи. Генерал обещал. На базу должно прибыть новое лицо, обладающее особыми полномочиями. И это лицо введет здесь «военное» положение. Девяносто третий упорно искал пути к термоядерному самоликвидатору, но пришел к выводу, что и Хензег не знает о его местонахождении. В случае необходимости он просто должен встать перед каким-то устройством, вмонтированным неизвестно куда, и набрать какой-то номер, неизвестно какой, записанный только в его памяти.
— Ну, что ж, хоть какая-то информация. — Я старался казаться оптимистом. — Ас прибытием нового, я думаю, станет легче. Нужно будет заняться им с самого начала. Мне кажется, что на него возложили охранные функции. А доктор Хензег кончается.
17
Прибыл новый…
А доктор Зибель исчез…
Как-то утром он не явился на лекцию, и мы молча спустились в лабораторию. Я был потрясен. Неужели он бежал? Или просто ночью его убрали, как вообще без шума ночами здесь проворачивали некоторые дела? Или… од заболел?.
Я с нетерпением ждал следующего дня. Он снова не явился. Мне стало ясно, что Зибеля больше нет среди нас. И никто не счел нужным объяснить нам, куда девался человек, которого мы встречали каждый день на протяжении двадцати лет. Мне хотелось выяснить, что с ним случилось. И что угрожает Веге и всем нам. Жестокая логика Хензега уже не знала преград. Я несколько раз спрашивал его о Зибеле, но он только улыбался и уклонялся от ответа. Молчал и доктор Андриш. Утопая в своем белом халате, он выглядел слишком бледным и слишком испуганным. Теперь у меня оставался только кабинет Зибеля, только кабинет Зибеля мог раскрыть истину. Но его двери, всегда широко распахнутые, были заперты и молчали. А тайный кабинет? Нужно проникнуть туда прежде, чем его займет новый.