К такой конференции стоило хорошо подготовиться.
Он закончил работу без семи минут десять. Просто удивительно, как много сил отнимает такая сосредоточенная работа. И он позволил себе расслабиться, чтобы снова обрести силы. Открылась дверь Чайлдса, и тот вошел, неся кофе и печенье.
— У меня, право, нет для этого времени.
— Я позвонил и предупредил, что вы задержитесь — сказал Чайлдс. — Да сегодня они, очевидно, и не начнут в назначенное время. — Он поставил поднос на стол Доулиша. — Как у вас с отчетом о мафии, сэр?
— Закончил. Отдайте на перепечатку, но сами прежде просмотрите. — Он налил себе кофе. — Отчет довольно внушительный.
— Как и само дело, — заметил Чайлдс.
— Вы слышали по параллельному телефону, о чем говорил Ланкастер?
— Нет, — ответил Чайлдс.
— Рано утром был убит Дэвид Кембалл, — сообщил Доулиш. — Я отправлюсь на место преступления как только смогу, во второй половине дня. Найдите мне, пожалуйста, досье Кембалла, — добавил он, подумав.
— Хорошо, — обещал Чайлдс. — Есть ли у вас версия?
— Еще нет.
Чайлдс помолчал, пока Доулиш пил кофе, а потом сказал:
— Трагична личная жизнь Кембалла. Его первая жена умерла от рака, когда ей было всего двадцать четыре года.
Доулиш сказал, пораженный:
— Я не знал, что он был женат дважды. А дочка…
— От первой жены, — ответил Чайлдс. — Девочке было три года, когда мать умерла.
После паузы Доулиш мрачно сказал:
— Бедное дитя. — Он выпил кофе и встал. — Спасибо, что предупредили начальство о моем опоздании.
Чайлдс улыбнулся покровительственной улыбкой.
Вскоре шофер полицейской машины доставил Доулиша в Управление Скотланд-Ярда в новом здании, и он проскользнул в небольшой конференц-зал на пятом этаже. Комиссар уже выступал. Служитель проводил Доулиша к свободному месту.
— …Очень неприятен, но неоспорим факт, что преступность растет, — говорил комиссар, — и, в известной степени, мы несем за это ответственность. Думается, что настало время нам, работникам Скотланд-Ярда, пересмотреть свои собственные действия и методы.
«Очередное взбадривание», — подумал Доулиш. И мысли его вновь переключились на Кембалла. Он вспомнил, как Кембалл помог ему, проявив мужество. Он спустился на парашюте в горящий лес, чтобы спасти похищенную женщину, запертую в хижине дровосека.
Но слышал Доулиш и каждое слово комиссара; он умел жонглировать многими шарами.
Курьер подошел к Доулишу и вручил записку. Комиссар заметил это, но не прервал своего выступления.
— Мы несем весьма серьезную ответственность, — продолжал он.
Доулиш развернул записку.
«Кажется, становится ясным, почему убили Кембалла. Приходите, пожалуйста, как можно скорее. Чайлдс».
Глава третья. МОТИВ
Голос комиссара, ему показалось, звучал громче, когда Доулиш прикрывал за собой дверь. Доулиш вынул визитную карточку и написал на ней: «Прошу прощения, комиссар. Меня вызвали на срочное расследование», — и вручил карточку курьеру.
— Передайте комиссару, как только он закончит выступление.
— Слушаюсь, сэр.
Доулиш кивнул и быстро вышел. Машина стояла внизу, но шофер, полагая, что, пока идет совещание, он свободен, куда-то ушел. У Доулиша был свой ключ, он сел и повел машину к месту службы. Такое уж беспокойное было утро! Прежде не раз случались дела, которые требовали от Доулиша напряжения всех сил. Возможно, и сейчас речь шла о таком деле. Во всяком случае, Ланкастер убедил Чайлдса: дело принимает такой оборот, что расследование его не терпит отлагательства.
Чайлдс сидел в кабинете Доулиша и говорил по телефону.
— Да… Я скажу ему… О, вот он только что вошел. — И Чайлдс передал трубку Доулишу, доложив: — Инспектор Лаболье звонит из Парижа, сэр.
В организации «Враги преступности» Лаболье был новым человеком — он занял место Пьера Кристалл, погибшего при расследовании дела, очень похожего поначалу на дело Кембалла.
— Алло, — сказал Доулиш, — я сам хотел вам Звонить позднее.
— Может оказаться слишком поздно, — ответил Лаболье на хорошем английском языке, но с акцентом. — Думаю, что вы, как всегда, впереди, а не позади событий.
— Кто-то вас водит за нос, — сказал Доулиш.
— Что, что вы сказали? — начал было Лаболье, но голос его изменился, и он расхохотался: — A-а, понял! Посмотрим, к чему придем. Меня очень беспокоят паспорта.
— А что в этом нового? — спросил Доулиш.
— Есть сведения, что выпущено больше двух тысяч фальшивых французских паспортов, которые продаются. И, право же, сейчас не до шуток, когда речь идет о том, что во Франции наверняка найдется больше двух тысяч подонков, которые не замедлят ими воспользоваться. И кто же, черт побери, может знать, кому с их помощью удастся пробраться во Францию?