— Весьма тесно, — ответил Доулиш.
— Могу ли я быть полезен лично вам?
— Я буду на службе или дома. Мне бы хотелось узнать имена арестованных как можно скорее.
— Мне они скоро будут известны, сэр, — сказал Херберт с уверенностью.
Доулиш вышел на улицу, где уже, как обычно, собралась толпа зевак, которые, словно по мановению волшебной палочки, появляются сразу же там, где происходят сенсационные события. Фотографов не было видно, не было и репортеров, поэтому никто не задавал вопросов. Среди полицейского кордона у здания был и тот высокий здоровяк, который появился как раз в тот момент, когда был очень нужен. Доулиш остановился возле него.
— Все в порядке, сэр?
— Будет в порядке. Что вас привело сюда?
— Сосед сообщил, что видел человека, забравшегося в дом через окно с тыльной стороны, сэр, и не сразу решил — стоит ли сообщить нам.
— Вот как!
— Да, сэр! И он добавил, что забравшийся был внушительного роста.
— Ну что ж, те двое проникли же как-то в дом, — сказал Доулиш с едва заметной усмешкой. Ответная усмешка появилась и на лице полицейского: мол, знаю, кто это был, но никому не скажу. — А как же вы туда попали?
— У соседа был ключ, сэр.
— Понятно. Как вас зовут? — спросил Доулиш.
— Грин, сэр.
— Вы действуете оперативно, — сказал Доулиш.
— Рад, что подоспел вовремя, сэр.
— Надеюсь, вы проследите за состоянием миссис Крейшоу?
— Безусловно, я это сделаю.
Доулиш кивнул и пошел дальше. Группа мальчишек бежала за ним, но держалась на почтительном расстоянии. Он сел за руль и осторожно вывел машину. Вскоре он уже мчался по Клапхэм Коммон Роуд и, как ему того хотелось, никто не обращал на него внимание. Был чудесный день, солнце золотило листву деревьев. Усилился поток служащих, прибывающих из Сити и Вест-Эн-да, а движение в обратном направлении, к центру Лондона, уменьшалось. Была половина седьмого. Доулиш проехал через Ламбет-бридж и направился к себе домой. Привратник вызвал лифт.
— Миссис Доулиш дома?
— Я не видел ее, сэр.
— Благодарю. — Доулиш кивнул и поднялся наверх.
Фелисити не было дома. Испытывая некоторое разочарование, Доулиш налил виски с содовой и подошел к большому окну. Он мог быть сегодня довольным. Не допив виски, он сел, придвинул к себе телефон и позвонил на службу.
Чайлдс ответил сразу же.
— После целого дня напряженной работы вам не следовало бы работать вечером, — сказал Доулиш почти с упреком.
— Мне хотелось все выяснить до конца, — сказал Чайлдс. — Теперь, после вашего звонка, я смогу уйти. Этот Потанди заболел гриппом и едва ли сможет выйти на работу раньше, чем через неделю. Боюсь, что мы не можем рассчитывать на его своевременную помощь.
— Обойдемся без него, — сказал Доулиш с уверенностью, хотя сам ее не испытывал.
— Надеюсь, сэр, — сказал Чайлдс. — Я дал указание ночным дежурным, они позвонят вам или мне, если что-нибудь произойдет ночью.
— Еще есть вопросы?
— Здесь все было спокойно, — ответил Чайлдс. — Знаю, что у вас, сэр, было далеко не так спокойно.
— Увидимся утром… Да, говорил ли я вам, что в 7.45 приглашен к Беллу на завтрак?
— Нет, — ответил Чайлдс и засмеялся. — Рад, что не мы одни встаем так рано. Доброй ночи!
— Доброй ночи!
Он положил трубку, допил виски, задумался над тем, долго ли еще придется ждать Фелисити и не позвонить ли в Хэллоуз Энд, чтобы это выяснить. Потом решил, что не стоит, пошел в спальню и там вспомнил о своей рубашке, запачканной кровью. Он снял ее и надел чистую, иначе Фелисити страшно испугалась бы. Войдя в кухню, он с удивлением почувствовал, что голоден, и подумал, что никакой существенной еды ему не найти сегодня, но тут же заметил, что в духовке жарится мясо. Да благословит бог Фелисити! Он вернулся в большую комнату и взялся за вечерние газеты. Там были фотографии Кембалла и Кэти. Он прочитал довольно поверхностный отчет об убийстве, перевернул страницу, но тут раздался телефонный звонок.
Фелисити?
Он схватил трубку.
— Мистер Доулиш, — услышал он подчеркнуто вежливый голос, — мне очень хотелось бы зайти к вам.
Только не это, Доулиш застонал, но вслух без энтузиазма спросил:
— Кто говорит?
— Скажем, Смит.
— Тот самый Смит? — сухо спросил Доулиш.
— Некий Смит, — шутливо откликнулись в трубке. — Это, конечно, выдуманное имя, и внешность моя тоже будет изменена, когда я приду. Я хочу обсудить личное дело, к тому же очень срочное.
Видимо, Доулиш молчал довольно долго, ибо человек, назвавшийся Смитом, резко спросил: