— Мистер Смит, — сказал Доулиш, — вас воспитывали отнюдь не так, как следовало.
— Но вы же небогатый человек, Доулиш! У вас высокая квалификация, но без вашего жалованья вы едва сводили концы с концами! Вы потеряли много денег, когда занимались выращиванием фруктов и разведением свиней в Саррее. Вы просто не можете себе позволить отвергнуть такое предложение.
— Значит, вам все известно обо мне.
— Мы знаем все, что нам нужно знать!
— Так, так, — сказал Доулиш. — Мистер Смит из «Треста Вездесущих». Скажите, мистер Смит, какую охрану вы привели с собой? Вы предупреждали, если помните, чтобы я воздержался от необдуманных поступков. — Он стремительно встал, вышел из комнаты, подошел к входной двери и распахнул ее.
Там стояли двое.
Он их не знал и был уверен, что это не полицейские. Как только он появился у двери, оба насторожились. Доулиш с необыкновенной быстротой двинул сперва одного, а затем другого по челюсти и по очереди приволок их в холл.
Смит в страшной тревоге вскочил с места.
— Назад! — приказал Доулиш. Он схватил тех двоих за шиворот и стукнул голову о голову с такой силой, что, казалось, их черепные коробки треснут. Потом он открыл дверь в чулан, затащил туда потерявших сознание охранников Смита, захлопнул и запер на ключ дверь, опустив ключ в карман.
Обернувшись, он увидел, что Смит направил на него пистолет-автомат. Смит был явно потрясен, и голос его звучал с неприкрытой угрозой:
— Хватит, Доулиш! Выпустите их! Совсем сдурели…
Доулиш ринулся вперед с такой быстротой и так ловко, что застал Смита врасплох. Он вывернул ему руку, и пистолет упал. Он подобрал пистолет. Смит едва дышал, а Доулиш казался таким спокойным и собранным, как будто ничего и не случилось.
— Садитесь, — сказал Доулиш подчеркнуто любезно. Он вытянул вперед руку, коснулся ею груди Смита и подтолкнул его. Смит рухнул на стул. — Что-то, видно, до вас де доходит, — заметил Доулиш, отойдя, чтобы подлить бренди в бокалы. Он протянул Смиту бокал, но тот так дрожал, что едва не разлил напиток. — Я могу арестовать вас, имея на то достаточно оснований. Попытка подкупить полицейского офицера — во-первых. Угроза оружием полицейскому офицеру — во-вторых. Сговор с другими лицами, чтобы совершить насилие. Другие — это двое, что находятся сейчас там, где им положено быть, — под замком… Да ладно уж. Хватит. На основании и того, что перечислено, вас приговорили бы к десяти годам заключения, не менее.
— Доулиш! Вы же не можете быть таким идиотом. Полмиллиона…
— Я уже говорил, что вас воспитывали в плохой школе. Я вовсе не отказался бы от полумиллиона, но я старомоден. Такие слова, как честность, прямота, неподкупность, порядочность, лояльность, все еще что-то для меня значат. Ваши деньги меня не подкупят. Следовательно, вы не сможете откупиться от приговора на десять лет заключения.
— Вы никогда… — начал Смит, но в голосе его уже не было прежней уверенности.
— О, да, я посмею, — мрачно подтвердил Доулиш. — Вы не отдаете себе отчета в том, в какую вы попали переделку. Мне стоит только обвинить вас. И через десять минут сюда за вами явятся полицейские. Я потребую предварительного заключения, когда завтра вы предстанете перед судьей для предварительного разбирательства, а это непременно произойдет. Восемь дней заключения в камере тюрьмы Брикстон. Потом решение о предании вас суду, еще два или три месяца заключения со всеми привилегиями человека, ожидающего суда. И, наконец, суд. Потом вы будете отбывать наказание — то ли в каменоломнях Дартмура, то ли в самой тюрьме, где вас заставят щипать паклю. Если вам повезет, вас могут сделать доверенным лицом среди заключенных. Я говорил о десяти годах? При сокращении срока за хорошее поведение вы, возможно, окажетесь на свободе лет через семь. Вы женаты?
Во время этого разглагольствования Смит все больше и больше съеживался на своем стуле, и когда Доулиш закончил, он словно высох, а глаза его выражали ужас. Пока Доулиш говорил, он отпил глоток бренди, но это ему нисколько не помогло.
Смит не ответил на вопрос, лишь облизал засохшие губы. Только Доулиш хотел продолжить свою речь, раздался телефонный звонок. Смит вздрогнул. Доулиш поднял трубку, став так, чтобы не упускать его из виду.
— Доулиш слушает.
— Извините за беспокойство, сэр. Говорит инспектор сыска Кошон из мобильной бригады. Известно ли вам, что за вашей квартирой — по сути, за всем вашим домом — следят?
— И да, и нет, — ответил Доулиш. — Я только что обезвредил парочку парней…
— Я знаю об этом, сэр, — прервал его инспектор Кошон, — но их заменили двое других. В самом здании их шестеро: двое в главном холле, двое в боковом, двое в гараже — простите, выходит, тут восемь человек. Подходы к дому также перекрыты, а за домом следят по меньшей мере шестеро из трех автомашин.