Его болтовню Доулиш слышал непрерывно, пока дозванивался на службу, говорил с дежурным инспектором ^ договаривался о помещении Смита в Отделение особой охраны, которое числилось как частная лечебница в Хэмпстеде. Полиция функционировала безупречно, и Доу-лиш, обычно работавший в одиночку, вдруг осознал преимущества согласованных коллективных действий.
Когда он почти все уладил, его позвал Профессор:
— Можно вас на минутку, майор?
Он вошел в ванную, заранее представляя себе, что его ждет, но все же остановился, пораженный. На него смотрели два совершенно одинаковых человека.
— Профессор, вы гений! — воскликнул он.
— Так всегда говорила моя мать, — самодовольно заметил тот. — Если в нашем распоряжении есть двадцать минут, я сделаю его похожим на меня. Дурачить так дурачить.
Несколько секунд Доулиш смотрел на него внимательно, потом почти легкомысленно рассмеялся.
— Незачем его делать похожим на вас, — сказал он, — если можно сделать так, чтобы он выглядел иначе, чем сейчас.
— Ну, хорошо, я сделаю из него нового человека, — заявил Профессор, и теперь засмеялся Смит.
Спустя полчаса оба были готовы. Смит выглядел значительно старше, волосы его были седыми. К тому же Профессор подложил ему подплечники и талию обернул простыней, чтобы казался полнее. Но самое важное заключалось в том, чтобы Профессора признали за Смита.
— Не сомневаюсь, — с жаром заявил Профессор, — ни на минуту. Все будет о’кей.
Но Доулиш знал — наверное, это было хорошо известно и Профессору, — что шаг-то предпринимается рискованный. И Доулиш может только ждать у телефона новых сообщений, а Смит у параллельного аппарата будет ждать с таким же волнением, как и Доулиш, донесений о развитии событий.
Вскоре один из подчиненных Кошону непосредственно связался с Доулишем. Стали поступать донесения о передвижении Профессора.
— Он направляется к красной «Кортине» — единственной у тротуара, сэр.
— Запустил мотор.
Доулиша бросало то в жар, то в холод, и он заметил, что лоб Смита покрылся испариной.
— Он выруливает, сэр.
— Направляется к набережной.
— За ним следуют два человека в «Моррисе», сэр.
Доулиш крепко сжал в руке телефонную трубку.
Профессор свободно и легко положил руки на руль. Он держал себя вполне непринужденно, хотя не было сомнений — ему грозит опасность. Доулиш смотрел на вещи реально, а поведение Смита лишь подчеркивало это. На проезжую часть сзади него выкатил «Моррис», не замедляя и не ускоряя хода. Профессора ознакомили с маршрутом, по которому проследовал бы сам Смит. Парламентская площадь, парк Сейнт-Джеймс, Молл, по направлению к Букингемскому дворцу, далее Гайд-Парк, Парк-Лейн, Марбл Арч и потом по Бейсуотер Роуд. Белл Корт был новым районом с высокими зданиями на большом пространстве между Бейсуотер Роуд и Эджуэйр Роуд, недавно отстроенным. Известен он дороговизной и роскошью апартаментов. Среди ночи, когда транспорта мало, поездка заняла бы не более десяти минут, но теперь нужно было затратить по меньшей мере полчаса. Когда он поворачивал на Парламентскую площадь, впереди него выскочил небольшой спортивный автомобиль. Между ними было достаточное расстояние, но Профессор сделал вид, что ему тесно Он нажал на тормоз, машина резко остановилась, и «Моррис» затормозил лишь в нескольких дюймах от ее заднего бампера.
Когда спортивный автомобиль исчез, Профессор увидел, как из машины сзади вышел полицейский.
— Что-нибудь случилось? — спросил полицейский, заглянув в окно.
— Эта чертова спортивная машина…
— Да, я заметил ее, но и вы сами превысили скорость, — холодно заявил полицейский.
— Но послушайте…
— Все в порядке, — прервал полицейский. — Я не собираюсь вас штрафовать. — На его лице появилась улыбка. — Надеюсь, вы сможете завести мотор?
— Да уж в этом я умерен, не буду же я тут торчать всю ночь.
— Точнее не скажешь, — заметил полицейский.
Профессор посмотрел на него с удивлением, увидел
Улыбку и понял, что его, по-видимому, предупредили из Управления по уголовным делам, и снова попытался запустить мотор. «Моррис» стоял сзади неподвижно.
— Сделайте мне одолжение, — попросил Профессор.
— Какое?
— Уберите этот рыдван, он меня нервирует.