— Веро, что с тобой? — Обеспокоенно позвал Тимур и дотронулся до локтя, не понимая моей реакции.
Я не могла ответить мужу, так как комок застрял в горле, не давая проронить ни слова.
Взгляд не отводила от коробки, которую держала в руках, но хотела запустить ее далеко-далеко с глаз долой, чтобы никто из присутствующих не смог увидеть содержимое.
— Мне сегодня столько всего надарили, но ни один из презентов не вызвал у меня подобного отношения, как у Вероники. — Усмехнулся Равиль Исмаилович, также удивленный моим поведением. — При всем желании теперь я не сумею скрыть любопытство, появившееся после неоднозначной реакции невестки. Что же такое там находится, отчего наша дорогая девочка проявила столько экспрессии?
Я продолжала молчать.
Нет, нельзя здесь оставаться, нужно найти предлог, чтобы сбежать, иначе быть беде.
Но прежде, чем позволить мне сделать хоть шаг, Артур поддался вперед и открыл коробку.
Не успела.
О, Боже.
Нет-нет.
Мне конец.
Теперь все узнают о…
Что за черт?!
Я вытаращилась на предмет, находящийся в коробке.
— Не подозревал, что мой подарок вызовет такое сильное замешательство. — Пожал плечами Артур, отрывая взгляд от содержимого коробки, и бросая насмешливый взгляд на меня.
— Арт, ты умеешь удивлять. Моя ручка не сравнится с этим. — Рассмеялся Тимур, осматривая презент, приблизившись к нему и склонившись, чтобы получше рассмотреть. — Решил подарить Веро сорняк? Еще и высушенный.
— Это иерихонская роза. — Сказал Артур, будто все должны знать растение, выставленное на всеобщее обозрение. Не дождавшись хвалебных од в свою сторону от рядом стоящих людей, в чьих их глазах читался смех, он продолжил: — Существует легенда о матери Иисуса — Марии, заметившей розу и благословившей ее на вечную жизнь. Цветок имеет удивительное свойство находиться в засушенном виде при сухой погоде, зато распускается, если опустить в воду. Может жить до 30 лет и более.
Пока мужчины разговаривали между собой, обмениваясь мнениями по поводу растения, я на мгновение прикрыла глазами, а из уст вырвался облегченный вздох.
Какая глупость.
Как сама, должно быть, выглядела по-дурацки, когда выхватила коробку. Еще и пыталась умчаться с нею в неизвестном направлении.
Вот идиотка.
Чуть все не испортила.
Руки затряслись от нервов, которые изрядно потрепала себе, надумав невесть что.
Сделав вдох-выдох, приказала успокоиться и вернуться к действительности. Обошлось. Все по-прежнему хорошо. Беспокоиться не о чем.
Открыла глаза, посмотрела на мужчин, которые смеялись и о чем-то разговаривали, но я не хотела вслушиваться.
Все же будет лучше, если удалюсь. Не нужно портить остаток вечера, пусть он пройдет без моих приступов сумасшествия.
— Извините. Я пойду к себе. Переутомилась немного. — С улыбкой проговорила я, хотя наигранная веселость не соответствовала внутреннему состоянию, затем захлопнула коробку.
— Да, конечно, ступай, дорогая. Представляю сколько усилий приложила, чтобы получился прекрасный день рождения. Спасибо тебе. — Рассыпался в благодарностях Равиль Исмаилович. — Уследила за каждым нюансом, нареканий нет.
— Ваши слова радуют мое сердце. — Искренне призналась я, чуточку придя в себя от стресса. — Еще раз поздравляю, Равиль Исмаилович. Всего самого наилучшего.
Заранее попрощавшись с именинником, направилась к двери, через которую наконец сбегу отсюда.
Роза, подаренная Артуром, стояла на столе в емкости, наполненной водой. Удивительно, но растение и впрямь стало оживать. Похоже, со временем роза возродится и станет выглядеть, куда лучше, отчего не скажешь, что перед тобой сорняк.
Почему я не выбросила подарок от человека, которого не переносила на дух? Считаю, растение не заслуживает судьбы быть выкинутым на помойку. Я сохранила ему жизнь и мне не казалось это чем-то неправильным.
Отойдя от стола, стала переодеваться в домашнюю одежду. По времени мероприятие должно скоро завершиться, выходить к гостям я не планировала, без меня есть кому проводить их.
Зашла в ванную комнату, присоединенную к нашей с мужем спальне, с помощью косметических средств сняла макияж, потом умылась проточной водой.
Посмотрев на себя в зеркало, обрадовалась отражению. По моему виду уже нельзя сказать, что я до сих пор волнуюсь.
На меня смотрела спокойным взглядом женщина, сумевшая взять себя в руки.
Я улыбнулась, потянувшись за полотенцем, которое сняла с крючка и вытерлась, после вернула его на прежнее место.