Конечно, мог и себе записать в успех, но моя репутация на службе давно подмочена всеми новшествами, естественными для меня и неясными для чиновников из администрации. Впрочем, будущему миллионеру не стоит озадачиваться столь мелкими проблемами.
«Надо уволиться из органов», — думал я, заходя в шикарное здание МИДа.
«А вот хрен тебе!», — думал чиновник этого министерства.
Выяснилось, что я служил в секретном воинском подразделении и на двенадцать лет со дня демобилизации являюсь невыездным. Ну то, что вся советская армия, включая дисбаты и стройбаты, очень секретная я догадывался, но такой подлянки не ожидал. А я еще хотел подбросить для МВД пару миллионов или закупить им хорошие полицейские машины!
Мы с адвокатом вышли из министерства и пошли пешком в сторону посольства Великобритании. По бокам не выпуская нас из вида следовали псы майора Майорова, а сам он ехал сзади на неприметном «Москвиче».
Обложили, суки!
— Ну, мы будем настаивать на выдачи вам разрешения на выезд, сказал адвокат. Эдриан Абрамсон имел очень респектабельный вид. Он был в твидовом пиджаке поверх полосатой жилетки с вязаным галстуком и темной накидке, скреплено под шеей шнурком, а на ногах имел добротные коричневые ботинки на микропористой толстой подошве. Ну и, конечно, английская фуражка из теплой ткани с ушами. Которые сейчас по причине солнечного дня были завернуты наверх. В левой руке Эдриан держал толстый портфель явно из крокодиловой кожи.
— Давайте зайдем в это кафе, — сказал я. — В Метрополе вкусные миндальные пирожные делают и кофе тут приличный.
Зашли. Метрдотель, вычислив иностранца, подогнал к нам сразу двух официантов, хотя обычные посетители сами затоваривались в буфетной.
— Coffee and almond cakes, — сказал я, впервые демонстрируя свой американизированный английский.
— Oh, do you speak our language?
— Oh, do you speak our language?
Сам Абрамсон говорил на русском с небольшим акцентом, но свободно.
— Запоминайте, — продолжил я на английском в полголоса, — вы откроете мне счет в Старой леди на Треднидл-стрит[15] с тем, чтоб я мог пользоваться им прямо из СССР. Фабрика пусть работает в старом режиме. Как новый председатель совета директоров я буду давать распоряжения, если понадобится, по телетальпу. Озабочусь этим вопросом. Ну и телефонную связь никто не отменял. У меня есть революционная задумка алюминиевого изделия, которая принесет предприятию не миллионы — миллиарды. Давайте, встретимся завтра в вашем посольстве, надеюсь проблем со входом не будет. И надо, чтоб дали мне пока вид на жительство[16].
Абрамсон кивал, забыв про кофе. А я с удовольствием съел пару пирожных.
— В общем, если не посадят, завтра буду у вас в посольстве.
Я встал и пожал адвокату (скорей всего представителю МИ-6) пухлую руку. Даже, если наш столик слушали (возможно в этом времени уже есть направленные микрофоны), то никаких секретов я не выдал. Да и не знал я ничего секретного. Хотя, в этой ситуации, чтоб подставить, могут объявить секретной даже мою комнату под лестницей!
На улице я попал в дружеские объятия Майорова.
— Ну и что вы там решили с этим бриттом?
— Ну так я выехать не могу. Оказывается моя служба полна секретов. А я хотел вас с собой взять, вы же говорите на английском?
— Говорю. Мы рассмотрим вопрос. Возможно со мной вас и выпустят…
— Но придется поделиться? Так я готов.
— А фабрика, фабрика?
— А что фабрика? Работает, доход приносит. Она всякие изделия из современного металла выпускает, из алюминия. Я, как владелец, могу озадачить совет директоров и советскими заказами. Разве нам не нужны качественные изделия из такого металла?
— Правильно рассуждаешь? Когда следующая встреча с адвокатом?
— Завтра, в посольстве.
— Проводим. Ну, чао!
И соглядатай удалился, но приставленных ко мне сексотов не отозвал. А я, пересчитав наличку (шестьдесят два рубля семьдесят пять копеек с недавней получки без премии) и заглянул в гастроном, где разорился на «Пшеничную» и палку «Краковской» (как раз выбросили).
А дома сразу жахнул полстакана, зажевал и уселся писать, что запомнилось, про локтевые костыли[17]. Не сомневался, что спрос на них будет бешеный. Достаточно подержать в руках наши, натирающие подмышками кровавые раны. Да и замена тяжелой конструкции на легонький алюминий понравится инвалидам. И не только им, ибо люди достаточно часто получают травмы, ограничивающие возможность ходьбы.
15
Штаб-квартира Банка находится в главном финансовом районе Лондона, Лондонском Сити, на Треднидл-стрит, с 1734 года. Старая леди — неофициальное название Банка Англии.
16
ВНЖ в Англии — это документ, дающий иностранному гражданину право продолжительное время находиться в британском королевстве. Таким документом обычно является долгосрочная виза, которую в отличие от визы гостевой британское иммиграционное ведомство выдает на несколько лет.
17
Костыли с упором под локоть по-другому еще называют «канадками». Впервые их изобрел Томас Феттерман в конце двадцатого века. Стимулом для этого была длительная болезнь и невозможность передвигаться при помощи традиционных опор, из-за которых у него возникло воспаление плечевых суставов. Поэтому создатель отнесся со всей серьёзностью к разработке удобных и снимающих нагрузку с конечностей и плечевых суставов приспособлений.