— Ага, разбираешься! — восторженно сказала начальник. — Ты иди пока, посиди в приемной. Попроси там секретаря, она тебе чаю принесет. А мы тут с твоим начальником кое-что обсудим.
Чай у секретарши оказался вкусным, с конфетами «Мишка на Севере», выпускаемых Кондитерской фабрикой имени Н. К. Крупской в Ленинграде.
— Николай Иванович очень эту марку любит, — сказала секретарша, усаживаясь за пишущую машинку. Ты не стесняйся, бери еще.
Ну я и не стеснялся, третью уже ел, когда снова позвали в кабинет.
— В общем есть такое решение — создавать собственный питомник розыскных и караульных собак. Планируем тебя на эту должность. Оформим паспорт, все как положено… Только вопрос, какое звание присваивать?
— Ну я служил, это точно, сны снятся про службу на Дальнем Востоке. Скорей всего кончил институт или техникум педагогический, может — вечерний.
— Да, парень образованный, — подтвердил капитан. — Объяснительную заявку он писал, про собак.
— Тогда будешь мамлеем (мл. лейтенант). После испытательного срока, естественно. А первые месяцы будешь стажером, без звания. Там, конечно, оплата маленькая, но мы тебе премиями доплачивать будем. Зато потом и за звание, и за должность… Вопросы есть — вопросов нет!
— Вопросы есть, — озадачил я начальника. — Позвольте стажировку пройти в Вяземском РОВД у товарища капитана. Да и питомник целесообразней организовать не в Смоленске, а на периферии, в сельской местности. И набрать туда бывших погранцов, тех что с собаками работали.
— Насчет стажировки согласен, — ответил Николаев, — а насчет питомника и курсов собаководческих — это в Москву обращаться надо. — И, обращаясь к капитану Свиридову, спросил: — Найдешь там ему место в стажерах?
— Чего не найти, найду. Мы уже как-то привыкли к нему, одежку ему собрали, он же из больницы в одной пижаме выписался. В больничной. Да и работает он уже инструктором, учить нашего молодого участкового с собакой Джулей, вот недавно и кражу раскрыли по следу.
С тем и разошлись, капитан еще затащил меня в городской гастроном копченой колбасы купить. Сервелата не было, он, оказывается, дефицитный — особенно финский, а вот краковская лежала свободно. Было указано, что по ГОСТу «рецептурный состав колбасы полукопченой „Краковской“ предусматривал использование говядины первого сорта, свинины полужирной и грудинки». И стоила не дорого — 2-40.
А мне вспомнился анекдот времён перестройки (что такое «перестройка»?).
Бабушка спрашивает у продавца в магазине:
— У вас есть сервелат?
— Нет.
— А докторская колбаса?
— Нет.
— А краковская?
— Ну и память у тебя, бабушка!
— Свешайте мне двести грамм краковской, — сказал я.
Свешали и дали талончик. С этим талончиком следовала пойти в кассу, пробить нужную сумму и лишь потом получить товар. Судя по очереди в кассу и поведению покупателей, эта процедура была им привычна и не вызывала удивления. Лишь один я чуял в этом некую неправильность. Мне казалось, что касса должна стоять прямо у продавца и не выглядеть ящиком с ручкой, а сочетаться с аккуратными весами: продавец взвесит, упакует в бумагу и какую-то прозрачную пленку, наклеит поверх чек с ценой и на выходе из магазина я положу все пакеты с разных отделов на транспортерную ленту… А касса щелкает, касса щелкает,
— Эх, не пробовал ты сервелат коньячный! — прервал мои мысли капитан. — Какая там краковская, только сервелат московский коньячный. Иногда бывает в продаже в городе. Правда и стоит, целых 4-20, но вкуснятина! Я всегда беру, если есть.
Я мигнул продавщицы и отошел к краю прилавка. Она заинтересовано подошла.
— Видите капитана в форме? — сказал ей шепотом. — Новый сотрудник ОБХСС, только прибыл из столицы. Я ему город показываю. Очень хочет сервелат коньячный, привык к нему в Москве. Ну ты понимаешь?
— Продавщица заговорчески кивнула и на миг удалилась в таинственные закрома гастронома. Появилась с пакетом, протянула его капитану:
— Вот, было отложено специально для вас. Платите в кассу два пятнадцать, тут полкило.
— Берите, берите, — одобрил я своего шефа, — все по уму будет.