— Так куда едем? — это шофер в фирменной фуражке вопрошает.
— На Тверскую.
— Вы имеете ввиду улицу имени Горького? Вроде не в таком возрасте, чтоб старорежимные названия помнить. Комсомолец, наверное!
Я неожиданно взбесился:
— Останови машину, фраер. Давно у зубного не был!
Пожилой и усатый шофер, явно не ожидавший такой реакции на безобидное брюзжание, резко тормознул. Я вывалился из машины, глотая морозный воздух. И обратил внимание на его чистоту и свежесть. В прошлом (в будущем для этого мира) площадь у Киевского была так загазована, что хоть противогаз надевай. Метро было рядом, я пошел туда. В свое время я наоборот избегал медлительные такси, так как пробки запирали Москву постоянно и на метро было сподручней. Но в этом времени я боялся запутаться, забыл видать, что надписей в этой гордости СССР множество, да и дежурные у эскалаторов подскажут какой веткой пользоваться. Все оказалось более чем просто, хоть и с переходом с Площади Революции на Театральную. Ну а там — одна остановка до Горького. Надеюсь, что проститутки толкутся тут, не обращая внимание на смену названия улицы.
И тут меня будто торкнуло. И на фига было так далеко ехать, когда сексуслуги испокон веков прямо в гостиницах. Под «крышей» НКВД или там КГБ, как сейчас эта контора называется? Во я дурак, беспамятный!
Обратно я шел неспешно, наслаждаясь вечерним мягким морозцем, чистыми от слякотного снега тротуарами и витринами магазинов без назойливой рекламы. Все как у Маяковского:
В Елисеевский (Гастроном № 1) зашел, не удержался. И жадно поужинал прямо в гастрономе: там был в одном из залов стоячий кафетерий с местной выпечкой. Так вот, отстояв небольшую очередь, я взял десяток пирожков и чашку кофе. Пирожки в «Елисеевском» делали изумительные: на один укус из слоеного теста и с разнообразной начинкой. Когда я в прошлой жизни бывал в столице, то специально ездил сюда — полакомится выпечкой. У них была своя пекарня. И я эти пирожки брал наугад, чтоб надкусывая столкнуться с сюрпризом. Вроде печеной тыквы или красной икры. Стоили эти крохотные пирожки не мало — 50 копеек вне зависимости от начинки. А вообще пирожки стоили семь (максимум 12) копеек. Здоровенные, из дрожжевого теста.
Нажравшись от пуза и побрел обратно в гостиницу. К этому времени желание снять ночную бабочку сменилось скептицизмом, а память тревожно просигналило про триппер или, что страшнее, сифилис. Вряд ли комитетчики проверяли своих шлюх у гинеколога. А если заразится зарубежный гость, так это им только в хохму — а не блядуй. Кино периода перестройки о желании иностранцев связать судьбу с нашими проститутками — это всего лишь кино. А на западе в большинстве проституция относится к законному и легальному бизнесу, так что оснований кидаться именно на русских нет никаких.
Так что дошел до номера, вывел собаку на вечернюю прогулку и собрался было уже обратно в номер, как она дернула меня в темную сторону сквера, где не было ни одного фонаря, но слышались ругань и возня.
Через мгновение раздался мужской крик с призывом убрать собаку. Ему вторил женский:
— Не убирай, пусть сперва заплатит!
Джуля сдержанно рявкнула. Она вообще-то не разговорчивая псина, видно прежние хозяева отучали лаять в квартире. Я на всякий случай расстегнул кобуру с револьвером. Я так и носил его на поясе с того памятного задержания. Оружейка зарегистрировала и выдала жетон. Но патронов пока не достал, все собирался на железке (ж/д) поспрашивать у вохры. Тем ни менее два патрона в барабане имелись.
— Эй вы двое, выйти на свет с поднятыми руками. — подумал и добавил: — Если не хотите получить пулю!
— Эй, не стреляй, сейчас выйдем. Только собаку отзови.
— Джуля, — сказал я спокойно, — «Ко мне!»
И действительно вынул оружие, которое при свете фонаря блеснуло грозно.
Вышла женщина, буксирующая за рукав встрепанного мужичка.
— Вот, платить отказывается! — сказала она возмущенно. — А я всю жопу поморозила на снегу.
— Не ври, Соня, я пальто подстелил, — возразил мужичек, действительно держа в руках полупальто с шалевым воротником. — Я тебе уже пять рублев дал, куда еще за один раз.
— Я не выдержал, засмеялся.
— Ох, барышня, — сказал, — надо гонорар вперед брать.