Однажды у него болели зубы и он не вышел с оркестром играть на плац. (Осужденных, возвращающихся с подневольной работы, в любую погоду встречает оркестр, играющий старые марши. Деталь, не требующая никаких комментариев, но прекрасно характеризующая болото зоны). За это замполит наказал его семью сутками ШИЗО — штрафной изолятор с выходом на работу. Олег сидел в штрафном изоляторе, днем работал руководителем крупного цеха за зарплату разнорабочего, кем и был оформлен официально, а вечером крутил в клубе кино. Еще один эпизод, характеризующий абсурдность и бесчеловечность всей системы. И возвращался на ночь в штрафной изолятор, на нары без матраса.
Этот мир был тщательно похож на мой прежний, так что совпадение домушника было возможно. И вот сейчас мне предстояло выбирать. Сдать, еще не попавшегося Маневина со товарищи или не предавать память о нашей зоновской дружбе?!
Глава 27
Многие склонны путать два понятия — «Отечество» и «Ваше превосходительство».
Ночь спал плохо. Да что там — плохо, практически не спал. Сидел, ходил, думал. Не пил спиртное! Совсем, хоть в тумбочке была бутылка «Старки»[29], чем то напоминающая вкусом шотландский односолодовый виски, а также те сорта бурбона, которые выдерживаются в сильно обожженных бочках из белого дуба.
Вот подумал о виски и сразу ассоциация: ну как я буду жить честно, коли привык к доступности удобств и вообще привык достойно жить, не думать о деньгах. Например, привык утром окунаться в бассейн, а потом ложится на стол к опытному массажисту. Привык, что за ногтями и прической ухаживают специальные люди, как и за транспортом в гараже и в яхт-клубе, что есть платные, а не социальные, врачи высокого уровня.
А тут я даже нормальную «Старку»[30] не могу поставить в тумбочку!
Невольно вспомнилось одно из продуманных преступлений из прошлой жизни — во Фрунзе.
Во Фрунзе я бывал часто и очень любил этот спокойный, зеленый город. (В период СССР). Но сейчас я ехал туда не отдыхать, а работать. С собой у меня были необходимые бланки с печатями, четкий план действий.
Остановился в гостинице ВДНХ за городом. Полностью оплатил четырехместный номер — других там не было, купил в ближайшем магазине канцтоваров пару листов ватмана, зеленую и красную гуашь, плакатные перья. Вечером я, уподобившись Остапу Бендеру, занялся художеством:
«Хотите иметь вагон древесины? В бревнах или досках? Если хотите — зайдите в сельсовет. И договоритесь с семьей о трехмесячной отлучке. Подробности при собеседовании с представителем леспромхоза».
Эти объявления я на другой день расклеил в ближайшем поселке. Сам зашел в сельсовет, представился вербовщиком леспромхоза из г. Игарка Красноярского края. Лет пятнадцать назад воровская занесла меня в эти края, с тех пор в архивах завалялось несколько бланков с печатями Игарки. Сейчас они пригодились.
Вскоре в сельсовет потянулись желающие. С лесом в Киргизии всегда были трудности, строительная древесина стоит дорого, достать ее сложно. Мои же условия были очень просты: три месяца работы в леспромхозе по самым высоким заполярным ставкам, а потом можете выписывать вагон кругляка или пиленки. Отправить по железной дороге поможем. Работа несложная, хоть и тяжелая: в леспромхозе на верхнем или нижнем складах, на распиловке, на лесоповале…
Видимо я тогда еще не полностью очухался после запоя. Деятельность леспромхозов была мне хорошо известна, практику я проходил в зонах, но как-то у меня совсем выскочило из головы, что Игарка окружена тундрой; которая мало подходит для лесозаготовок, и что железную дорогу в Игарку даже не прокладывали. Впрочем, леспромхоз в Игарке был. Небольшой. Там сортировали экспортную древесину перед загрузкой на иностранные суда в порту. Строевой лес продавали комуняги за валюту!
Киргизы, мечтающие начать строительство из собственного леса, в географические подробности не вникали. До вечера записалось сорок человек. На сборы я им дал сутки. Подъемные были обещаны после прибытия на место — якобы не рисковал возить с собой большие суммы. Добираться до места мы должны были тоже за свой счет, с непременной оплатой билетов сразу после прибытия.
Через сутки доверчивые труженики с вещмешками и топорами заполнили автобус. (Пилы я им брать отсоветовал, обещал выдать бензиново-электронные, японского производства.) В аэропорту я разместил их в главном зале тесной туристической группой, запретил отлучаться куда-либо, кроме туалета, провел перекличку по списку и поручил, пока я буду договариваться насчет билетов, собрать деньги на эти билеты. Старшим назначил козлоподобного старичка с седой раздвоенной бородкой, напоминающей по густоте волос лесопосадки в тундре. Потом я посмотрел расписание самолетов, идущих до Красноярска. Самый удобный рейс шел через шесть часов. Справился в кассе — билеты были свободно. Сумма транзита до Игарки составляла на каждый билет 320 рублей. Естественно, что без пропуска или прописки в этот город билеты не продавались. Меня это не смутило. Я вернулся к своим трудягам, и старик, кланяясь мне как большому начальнику, доложил, что не знает поскольку собирать.!
29
Горькая настойка «Старка», в составе которой ректифицированый спирт, вода, коньяк, портвейн и, главное, — настои на листьях яблонь и груш.
30
Старка (польск. Starka) — крепкий алкогольный напиток с содержанием спирта 40–43 % объёма и более, получаемый путём старения крепкой ржаной водки в дубовых бочках из-под вина с добавлением яблоневых и грушевых листьев, цветков липы. Спирт для старки изготовлялся путём двойной дистилляции перебродившего ржаного сусла в перегонном кубе, что сближает производство старки с производством виски.