Уход жены на работу Пунцов бездарно проспал, пустив на самотёк безопасность супруги. От ещё позднего пробуждения его спасли беззастенчивые переливы электрического звонка, прыгающего на его барабанных перепонках, как на батуте. Под напором такого прессинга Леонид Константинович по молодецки, как ему показалось, оттолкнулся от горизонтального положения и со второй попытки вставил ноги в брюки в нужном направлении.
Рассмотрев в глазок Кузьму Терентьича он открыл дверь без лишних вопросов, чем несказанно обрадовал соседа.
— Леонид Константинович, добрый день, — максимально доброжелательно заговорил тот, — Вы часом сегодня рублей пять не находили?
— Нет, а что? — с проникновенным участием поддержал разговор Леонид Константинович.
— Да, понимаешь, обыскался. Вчера были, а нынче обанкротился, — всё ещё надеясь на удачу сокрушался Кузьма Терентьич.
— Нет, к сожалению не приметил, а вот должок с удовольствием верну, — с сочувствием ещё раз сообщил Пунцов и вынув из закромов кармана брюк монету достоинством два рубля вручил её соседу.
— А что так много?
— Пеня набежала.
Оставшись один, Леонид Константинович вспомнил для чего ему нужно было дождаться утра и, не откладывая в долгий ящик свои ночные задумки засобирался на выход. Одевшись как обычно, он не забыл прихватить семейную заначку на оперативные расходы. Немного поколебавшись, вооружился средством для самообороны, положив в карман принесённый женой с работы года два назад полупустой баллончик со слезоточивым газом. Внимательнейшим образом осмотрев свою экипировку в зеркале, Пунцов вышел.
Выйдя из подъезда он издалека раскланялся с молодой мамашей, неустанно катающей коляску на свежем воздухе, и сделал первый шаг на встречу оперативно-розыскной деятельности, связанной с поимкой опасного преступника. Рисковать и лезть на рожон Леонид Константинович, конечно, не собирался, не мальчик. Просто ему хотелось самостоятельно выявить свежим глазом то, что при своей занятости могла просмотреть наша доблестная милиция. Он летел белым лебедем на место проживания Чердаченко до заключения, надеясь там раскрутить ниточку, ведущую к беглецу. Ещё вчера ночью, читая уголовное дело Пунцов решил, что надо начинать с семьи. А чтобы проникнуть в квартиру и отвести от себя подозрения придумал сверхоригинальный приём — представиться домашним Гвоздодёра его знакомым по зоне, который принёс карточный долг. На такую удочку обязательно должны клюнуть. На худой случай сделают ошибку. Ведь наверняка знают где скрывается, но молчат. «Ничего, я вас раскручу как миленьких, я вам не дяденька милиционер», — подбадривал себя Леонид Константинович, ища по табличкам на домах необходимый ему адрес.
Довольно поплутав по малознакомым местам, Пунцов всё-таки нашёл утопающую в зелени пятиэтажку, в которой жил Гвоздодёр, и не найдя в ней ничего примечательного зашёл с ходу в нужный ему подъезд. Тренированные ноги Леонида Константиновича вмиг доставили его на второй этаж к искомой квартире, что подтверждал номер на двери и рядом с ней на стенке оставленный корявыми буквами автограф: «Чердак-козёл!!!»
Через несколько мгновений, приложившись большим пальцем к кнопке звонка, сделал заключение, что он не работает, а ещё через несколько минут, отбив костяшки пальцев о запертую дверь, что никого нет дома.
Не сильно расстроившись дублёр органов внутренних дел планы свои отменять не стал, а только отодвинул их на неопределённый срок. Оказавшись снова в озеленённом на совесть дворе, он, не теряя времени, приступил к изучению прилегающей местности. Сделав обход вокруг дома с пристрастием присмотрелся к содержанию мусорных бачков, выставленных на самом видном месте. Пунцову как и любому криминалисту, было известно, что о человеке откровеннее всего может рассказать оставленный им мусор. Давно избитая аксиома недвусмысленно гласит: «Скажи, что у тебя в мусорном ведре и я скажу кто ты!» По этому поводу Леонид Константинович ни с кем не собирался спорить, но зачем он заглядывал в общественную помойку ответить вряд ли смог. Скорее на всякий пожарный случай, придерживаясь народной мудрости «не знаешь где найдёшь, где потеряешь.»