Я вспоминаю еще один эпизод. Академик О. Е. Кутафин как-то рассказывал, что он вынужден был остаться в оккупированной Одессе. Его отец был видным партийным работником, а местный дворник отличался антисоветскими настроениями. Разумеется, в семье всерьез опасались репрессий со стороны оккупационных властей. Но ничего не произошло, и тогда мама Кутафина решилась на откровенный разговор с дворником. Тот даже не понял сначала, о чем она его спрашивает, а поняв, ответил, что он действительно не любит советскую власть, но сотрудничать с оккупантами не будет. «Это совсем другое дело, — сказал он и добавил, — мой сын ушел воевать с фашистами. Это совсем другое дело».
Что касается и Власова, и таких, как Власов (и таких, как Бандера, кстати), то они попытались достигнуть своих якобы благородных целей с помощью Гитлера. Но с помощью сатаны невозможно прийти в рай. Куда угодно приведет сатана, но не в рай. Сатана в данном случае отнюдь не Гитлер. Точнее, не только и не столько Гитлер. Сатана — национализм и фашизм.
Русский фашизм Родзаевского
В русском обществе непосредственно перед началом Первой мировой войны националистические настроения были весьма сильны. Так называемое черносотенное движение характеризовалось массовостью и высокой популярностью среди простых людей и некоторых представителей высшего слоя общества. Достаточно сказать, что когда один из членов правительства решился высказать свои опасения о распространении крайне националистических взглядов среди черносотенцев Николаю II, то увидел на лацкане его мундира значок одной из черносотенных организаций. Черносотенное движение, а не эсеровские, социал-демократические и тем более большевистские партии, было самым мощным и массовым.
То, что не Россия, а Италия стала первым фашистским государством — дело исторического, не всегда объективного случая, а также, конечно, разрозненность черносотенных организаций и отсутствие яркого харизматического лидера среди них.
(Напомню, что Муссолини был социалистом и через социалистическую идеологию, разочаровавшись в ней, пришел к национализму и фашизму. Кстати, почему-то общепринято считать, что итальянский фашизм непричастен к массовым уничтожениям людей по этническим признакам. Муссолини после завоевания Эфиопии официально были запрещены смешанные браки. В 1938 году вышел манифест «О высшей итальянской расе». Тогда же были приняты законы, на основании которых евреев исключали из школ и выгоняли с работы. В отдельных случаях у них даже отбирали недвижимость и выгоняли на улицу. После начала Второй мировой войны государственным органам власти предписывалось немедленно перемещать евреев в концентрационные лагеря, если возникали сомнения в их благонадежности. В 1942 году евреев направили на принудительные работы. В 1943 году был подготовлен закон о создании специальных рабочих мест для всех евреев в возрасте от 18 до 36 лет. Его принятию помешало отстранение Муссолини от власти 25 июля 1943 года.)
В 1933 году отечественный богослов и известный математик Павел Александрович Флоренский, уже отбывая наказание за создание организаций фашистского толка (в местах заключения (Соловецкие лагеря) делал инженерные расчеты железнодорожных магистралей, а также занимался изучением проблемы добычи йода и умудрился даже запатентовать более десяти изобретений), написал работу, которая называлась «Предполагаемое государственное устройство в будущем». В работе он делал совершенно точные выводы, среди которых обращают на себя особое внимание следующие: 1) политическая свобода масс в государствах с представительным правлением есть обман и самообман масс, но самообман опасный, отвлекающий в сторону от полезной деятельности и вовлекающий в политиканство; 2) никакие парламенты, учредительные собрания, совещания и прочая многоголосица не смогут вывезти человечество из тупиков и болот, потому что тут речь идет не о выяснении того, что уже есть, а о прозрении в то, чего еще нет; 3) требуется лицо, обладающее интуицией будущей культуры, лицо пророческого склада; 4) как суррогат такого лица, как переходная ступень истории появляются деятели вроде Муссолини, Гитлера и другие (исторически появление их целесообразно, поскольку отучает массы от демократического образа мышления, от партийных, парламентских и подобных предрассудков, поскольку дает намек, как много может сделать воля, но подлинного творчества в этих лицах все же нет и, надо думать, они — лишь первые попытки человечества породить героя; 5) как бы ни назывался подобный творец культуры — правителем, императором или как-нибудь иначе, мы будем считать его истинным самодержцем и подчиняться ему не из страха, а в силу трепетного сознания, что перед нами живое явление творческой мощи человечества.