Зачем ей понадобилась тетрадь, девушка и сама не знала. Возможно, захотелось прибрать, как самую целую вещь в пределах досягаемости, как стартовый предмет для удачного собирательства. Выкинуть никогда не поздно, а так, глядишь, и пригодится. Например, общаться с Крипом рисунками… Мысль сразу показалась ей привлекательной, если нельзя переговариваться, можно зотя бы рисовать. Правда нужно, чтобы парень сначала выжил. Но будем верить в лучшее.
Крип.
Мысль о попутчике поторопила, заставила, наконец, решиться. Ольга машинально перекрестилась и шагнула к темному проходу. Ну … не такому уж и темному, надо сказать. Так показалось на контрасте с атриумом и светом звезд. В глубине темного коридора горели все те же бронированные лампы, еще какие-то сигнальные огоньки, синие и желтые. Что-то равномерно и тихо пищало, очень по-машинному. Ольга перелезла через остатки баррикады, держа наготове ключ и приготовившись к новым приключениям. Приключений не последовало.
Она шагнула в сторону и прижалась спиной к шероховатой стене, чтобы не выделяться в светлом проеме. Постояла немного, ожидая, чтобы глаза привыкли к полутьме. Посмотрела на труп, лежащий у одной из дверей, что уходили вперед, по обе стороны коридора.
«Труп». Жмурик.
Ольга подумала об этом без дрожи и паники. Слишком много всего произошло за минувшие часы. Просто отметила наличие мертвого тела, которое с галереи было незаметно, будто мертвец подстерегал непрошеных гостей. Покойник лежал, вытянувшись и закинув руки за голову наподобие скелета-компаса из романа Стивенсона. Он казался усохшим, как мумия, однако девушка не чувствовала запаха тлена, который по любому должен был пропитать все вокруг. Сухой воздух при достаточно низкой температуре и хорошей вентиляции?.. Или какое-то стремительное обезвоживание?
Мысли о температуре напомнили, что надо бы найти какую-нибудь кофту или теплую куртку. Ольга еще раз оглядела покойника, пытаясь определить на расстоянии, от чего тот помер и есть ли на теле что-нибудь полезное. Причину смерти определить не удалось. Череп показался странно деформированным, с некой яйцевидностью, а нижняя челюсть, откинувшаяся в немом крике, отвисла больше положенного. С другой стороны, все это могло быть игрой света и следствием естественного (или неестественного) распада полоти. Ольге до смерти не хотелось подходить ближе и обыскивать мертвеца, даже несмотря на то, что у него на поясе висели какие-то интересные подсумки, а карманы рубашки из толстого зеленого полотна топорщились какими-то пакетами.
Вот не хотелось, и все. Почему? Просто так. Не у каждого желания должны быть рациональные основания. Но пить все равно хотелось, прямо-таки до безумия. А может у жмурика есть фляга?
Пройду чуть дальше, решила про себя Ольга. Пройду, посмотрю, а если что – вернусь. Этот лежит здесь, похоже, давно уже. Подождет и еще немного, ему торопиться уже некуда.
Ольга глотнула, чувствуя, как царапает само себя пересохшее горло, шагнула дальше, боком, не выпуская из поля зрения неподвижное тело. Она сроду не боялась разных зомбей, но все же … неуютно было оставлять за спиной мертвеца. Только сделав шагов десять или больше она, наконец, развернулась и тихонько зашагала дальше, в полутьму.
Все это напоминало не жилой комплекс, и не магазинчики, как ей показалось раньше, а скорее какие-то конторские помещения. Причем старые, если выражаться по-научному, консервативные. Никаких компьютеров, вообще ничего похожего на экран, хоть плоский, хоть привычный по 90-м годам «ящик». Очень много труб под потолком, смахивающих на отопление, и трубок потоньше, что шли вдоль стен, прерываясь клапанами и хитрыми ложементами. Стулья бесконечно унылого казенного вида с круглыми спинками на высоком штыре. И огромное количество всевозможных картотечных ящиков. Большая часть оказалась вскрытой, карточки в беспорядке разбросаны.
Архив! Наконец Ольга поняла, что ей это напоминает. Архив или библиотечная картотека. Девушка залезла в один из проемов, где оказалось поменьше битого стекла. При этом она уронила ключ, который громко лязгнул металлом о металл. Ольга присела за коротеньким подоконником и затаилась, напряженно вслушиваясь.
Тишина. Все тот же легкий, едва уловимый технический шум и писк. Пищали – это она успела заметить – какие-то датчики в виде латунных таблеток, такие были установлены над каждой дверью, но работала от силы пара-другая.