Опять скрежет. И волочение чего-то тяжелого. Тусклое освещение, запах смерти, тяжкий железистый привкус крови, который буквально разлился в пыльном, затхлом воздухе. И еще что-то химическое, от чего начинали слезиться глаза. Ольга закрыла глаза, повторяя про себя «я в аду, я в аду… господи, помоги…». И так, слово за словом, впала в некий транс, замешанный на бесконечном ужасе и одновременно неверии в происходящее.
«Это сон. Это всего лишь страшный сон»
Сколько она так пролежала в полубреду, девушка так и не узнала. Просто в один момент она поняла, что уже давно ничего не слышит. Вообще ничего. Только мерную капель от многих литров разбитых бутылок, часть из которых осталась на стеллажах, истекая содержимым.
Потребовалось немало времени для того, чтобы собраться с силами и посмотреть, что там, за ящиком. Но все-таки Ольга сумела. И … ничего не было. То есть погром остался. Обваленные ряды стоек остались. Тысячи битых посудин. Огромная лужа крови, тускло переливающаяся на осколках под светом сине-зеленых трубок.
И больше ничего.
В этот момент девушка открыла для себя совершенно новое, неведомое прежде измерение страха. Потому что с отчетливой ясностью поняла – кем бы ни были чудовища, похожие одновременно и на пауков, и на уродливых мутантов с шестью лапами, хвостом и головами гидроцефалов … кем бы они не были, одним пришельцы из неведомого ада точно не являлись. Они не были животными.
Старательно замести за собой следы и убрать тела – свидетельства яростной битвы – могло лишь создание, наделенное рассудком.
Ольга медленно поползла на четвереньках к люку. Медленно, на четвереньках, потому что в ноги дрожали. И было страшно поднять голову, каждое мгновение ей казалось, что сейчас из полутьмы последует разящий удар серповидным когтем, который способен крушить броню в два пальца толщиной.
Глава 7
Глава 7
Напряжение и страх сказались непрекращающимся ознобом и ломотой в суставах, как при гриппе. Но при этом Ольга почувствовала удивительную отстраненность, словно происходящее было отделено толстым стеклом. Очевидно разум, подведенный к самой грани безумия, нашел выход в отрицании. Ничего этого нет, вокруг сплошная иллюзия, игра. Нужно выполнить определенную последовательность действий – и все будет хорошо. Даже усталость как будто отошла на второй план, перестала восприниматься тяжким гнетом. Шаг вперед, левой-правой, еще немного… А чудищ не бывает. Все это сказка, бредовое видение.
В ту минуту, когда Ольга решила, что бесконечный путь по индустриальной утробе никогда не закончится, он таки завершился. Тоннели с переходами, что казались монументальными как древняя гробница, уперлись в прямоугольную пещеру, величиной примерно со школьный актовый зал. Размеры помещения скрадывались множеством странных флагов. Длинные узкие полотнища из какой-то гладкой, тяжелой на вид ткани висели неподвижно, будучи закреплеными под потолком на сложной системе подвижных рам. Выглядело это как своего рода «мягкий» лабиринт, ступать в который было страшновато.
Ольга присела, глянула понизу, вдоль гладкого пола из бледно-розового камня с желтоватыми прожилками. Ничего, никто не притаился в засаде, выдавая себя торчащими ногами, как злодей за портьерой в кино. На флагах кремово-желтого цвета повторялся один и тот же рисунок - уже знакомая девушке стимпанковская черепушка в кроваво-красной шестерне. Теперь изображение можно было рассмотреть поближе и внимательнее, во всех тщательно выписанных деталях. По итогу мертвая башка не понравилась Ольге еще больше. Череп на бляхе Крипа, череп здесь... Похоже, местные угорали по готской теме.
- Некрофилы, - прокомментировала она результат осмотра.
Кроме башки полотнища несли множество надписей, сделанных все тем же алфавитом, только в ином шрифте. Буквы казались нарочито грубыми ... хотя нет. Всмотревшись, девушка исправилась - не грубыми. Описать это словами было непросто, но для себя она подобрала подходящую аналогию - так мог бы выглядеть шрифт старой пишущей машинки, если бы его постарались упростить и сделать символы как можно более стандартными, похожими друг на друга.