1. Главная
  2. Книги
  3. Старк Джерри
  4. Крипи
  5. Страница 43
Выбрать главу

Турпоход

Чис­ло - ме­сяц - год. ФИО стар­ше­го опе­ратив­ной груп­пы. ФИО фо­тог­ра­фа. ФИО по­нятых. Собс­твен­но­руч­ные под­пи­си. Вы­дер­жка из про­токо­ла ос­мотра мес­та про­ис­шес­твия. «...Ве­щес­твен­ное до­каза­тель­ство но­мер 18. Тер­мос «Tatonka: Hot & Cold Stuff», стра­на-про­из­во­дитель - Шве­ция, ма­тери­ал кор­пу­са - нер­жа­ве­ющая сталь, цвет кор­пу­са - се­реб­ристый, объ­ем - 1 литр, раз­мер - 30 x 9 см. Фо­тог­ра­фии объ­ек­та при­лага­ют­ся, см. «Спи­сок при­лага­емых фо­тог­ра­фий», стр. 25-28. Внут­ри об­на­руже­ны пять лис­тов клет­ча­той бу­маги, пред­по­ложи­тель­но выр­ванных из тет­ра­ди стан­дар­тно­го раз­ме­ра, на пру­жин­ном креп­ле­нии - см. фо­то, стр. 29-30. С обе­их сто­рон лис­тов на­ходят­ся за­писи, вы­пол­ненные вруч­ную, чер­ни­лами си­него и чер­но­го цве­тов. По­черк ма­лораз­борчи­вый, с нак­ло­ном вле­во...» «...мыс­ли раз­бе­га­ют­ся. Не пом­ню ни чис­ла, ни то­го, сколь­ко мы здесь на­ходим­ся. Не мо­гу ска­зать, сколь­ко нас бы­ло в на­чале по­хода - семь че­ловек или де­вять. Не мо­гу ни на чем сос­ре­дото­чить­ся. Очень хо­чет­ся есть. Кру­жит­ся го­лова. Пы­та­юсь вес­ти за­писи, вспо­минать. Пись­мо сис­те­мати­зиру­ет вос­по­мина­ния. Ни­на на воп­ро­сы не от­ве­ча­ет, ле­жит око­ло пе­чур­ки, вро­де бы еще жи­ва. По­ход. Да, это был пе­ший по­ход. Про­дол­жи­тель­ность - де­сять дней. Старт в Нарь­ян-Ма­ре, фи­ниш в Ге­оло­гичес­ком, где нас за­бира­ет вер­то­лет и дос­тавля­ет об­ратно в ци­вили­зацию. Уме­рен­ный экс­трим для офис­ных кре­веток и вом­ба­тов. Ор­га­низа­тор - фир­ма «Пе­шие ту­ры по всей Рос­сии», мес­тный пред­ста­витель - фир­ма «Сам­по». На­шего про­вод­ни­ка и мас­те­ра-нас­тавни­ка зва­ли Кос­тей. До­лете­ли. За­сели­лись, уло­жились, выш­ли за го­род, сно­ва пе­рело­жили все рюк­за­ки, те­перь сог­ласно ука­зани­ям Кос­ти. Учас­тни­ки - мос­кви­чи и пи­тер­цы, по боль­шей час­ти - ме­нед­же­ры сред­не­го зве­на и твор­ческие лич­ности. В пер­вую ночь сто­яли на озе­ре. Озе­ро я точ­но пом­ню, а как оно наз­ва­лось - уже нет. Боль­шое озе­ро с проз­рачной во­дой, вок­руг зе­леные хол­мы, ели и сос­ны. Ночью хо­дили ку­пать­ся, жгли кос­тер, ве­сели­лись, как в пи­онер­ском детс­тве. Мо­лодое по­коле­ние си­дело с пле­ера­ми в ушах и мол­ча на­ми гну­шалось. За­кон­чи­лись ле­са, на­чались те уди­витель­ные мес­та, ра­ди ко­торых мы та­щились в та­кую даль. Тут очень стран­но. Плав­ные, не­высо­кие хол­мы или соп­ки, на ко­торых ни­чего не рас­тет. Толь­ко ка­мень. Мел­кий ще­бень, цвет­ной, от тем­но-ало­го и чер­но­го до оран­же­вого и жел­то­го. Озе­ра, со­еди­нен­ные про­тока­ми. Бес­ко­неч­ные озе­ра, пе­рете­ка­ющие друг в дру­га, и ни еди­ного зе­лено­го пят­на. Раз­гар ле­та, а здесь - ни­чего. Ка­кой-то се­рый мох, жму­ща­яся к зем­ле трав­ка, брус­ни­ка-кос­тя­ника. Де­ревь­ев нет. Во­об­ще нет. Ни од­но­го де­рева. Ка­мень и во­да. Ки­лометр за ки­ломет­ром. Ка­мень, во­да и воз­дух. Ог­ромное не­бо. Ночью вы­леза­ли из па­лат­ки смот­реть на звез­ды. Они здесь мел­кие, хо­лод­ные и ко­лючие, не­бо усы­пано ими от го­ризон­та до го­ризон­та. Се­вер­но­го си­яния не ви­дели, Кос­тя ска­зал - еще не се­зон. Сколь­ко прос­то­ра. Сколь­ко пус­той зем­ли, где ров­ным сче­том ник­то не жи­вет. Во­об­ще ник­то. Она ник­чемна, эта зем­ля. На ней ни­чего не рас­тет, ни­чего не при­жива­ет­ся. Коп­ни чуть пог­лубже, нат­кнешь­ся на зер­ка­ло мер­зло­ты. На­вер­ное, так выг­ля­дел мир до при­хода лю­дей. Или бу­дет выг­ля­деть, ес­ли ожи­да­емый БП все-та­ки слу­чит­ся. Ни­кого и ни­чего, толь­ко пе­пель­но­го цве­та го­ры, хо­лод­ные сталь­ные озе­ра и пус­то­та. Пос­то­ян­ный, ни­ког­да не ути­ха­ющий ве­тер с ар­кти­чес­ко­го по­бережья. Сты­ло, зяб­ко, на­пяли­ва­ем на се­бя сви­тер за сви­тером. Прош­ли ори­ен­тир и мес­тную дос­топри­меча­тель­ность - ог­ромный скаль­ный вы­ход под наз­ва­ни­ем Рас­со­ха. Чем-то он по­ходил на го­ру Раш­мор, толь­ко без тор­ча­щих из кам­ня ги­гант­ских пре­зидент­ских го­лов. Мно­го фо­тог­ра­фиро­вались, ув­лекший­ся Ва­димыч съ­ехал по ка­мен­ной осы­пи вниз, чу­до, что ни­чего не сло­мал. Кос­тя силь­но ру­гал­ся за на­руше­ние пра­вил бе­зопас­ности. Сно­ва идем. Кам­ни, ли­шай­ник, се­рое не­бо. Юра, один из ти­ней­дже­ров, го­ворил, что чи­тал ког­да-то рас­сказ то ли Шек­ли, то ли Гар­ри­сона об оби­тате­лях эда­кой Зем­ли на­выво­рот. Вот и мы сей­час слов­но внут­ри ог­ромно­го стек­лянно­го ша­ра. Идем по вог­ну­той стен­ке к не­из­вес­тной це­ли и бу­дем так ид­ти до скон­ча­ния вре­мен. Ма­маша Юроч­ки, ин­теллек­ту­аль­ная да­моч­ка, виз­гли­во зас­ме­ялась, и ска­зала, что у ее от­прыс­ка слиш­ком бо­гатое во­об­ра­жение. А все от компь­ютер­ных игр и ви­сения в Ин­терне­те. До са­мого при­вала Юрик и Инес­са Оле­гов­на, его ма­ман, пре­пира­лись у ме­ня за спи­ной. Юрик ар­гу­мен­ти­рова­но до­казы­вал, что его ба­гаж зна­ний нам­но­го пре­выша­ет ма­машин, Инес­са в от­вет ссы­лалась на не­ведо­мое «компь­ютер­ное из­лу­чение», вы­жига­ющее моз­ги под­раста­юще­му по­коле­нию. Се­рега на­шел ро­га. Здо­ровен­ные оленьи ро­га, ле­жав­шие на гру­де кам­ней, и ук­ра­шен­ные вы­линяв­ши­ми лен­точка­ми. Кос­тя рас­ска­зывал ин­те­рес­ное про не­нец­ких ша­манов и кол­ду­нов, хо­див­ших в здеш­ние пус­тынные края за прос­ветле­ни­ем. В мес­тных ле­ген­дах упо­мина­ет­ся так­же Ро­гатое По­ле - мес­то, ку­да ухо­дят уми­рать сос­та­рив­ши­еся оле­ни и за­од­но с ни­ми ша­маны. По­ля это­го ник­то ни­ког­да не ви­дел, хо­тя не­уго­мон­ная мо­лодежь в шес­ти­деся­тые спе­ци­аль­но пред­при­няла боль­шую эк­спе­дицию для его по­ис­ков. Клад­би­ща оле­ней они не наш­ли, за­то по слу­чай­нос­ти нат­кну­лись на не­оли­тичес­кую сто­ян­ку и ка­мен­ное го­роди­ще - од­но из мест, ко­торые нам обе­щали по­казать. Ни­на, пи­тер­ская ху­дож­ни­ца, ска­зала, что по воз­вра­щении обя­затель­но на­рису­ет это по­ле, на ко­тором из кам­ней рас­тут вет­вистые оленьи ро­га. На­род фо­тог­ра­фиро­вал че­реп, кто-то при­вязал на ро­га ней­ло­новый шну­рок - вро­де как под­но­шение ду­ху мес­тнос­ти. Де­вицы по­жер­тво­вали цвет­ную ре­зин­ку для во­лос, ска­зав, мол, то­же впол­не се­бе лен­та. Пош­ли даль­ше. Два дня бы­ли слож­ных. Го­ры ста­ли вы­ше и кру­че, мы день нап­ро­лет то ка­раб­ка­лись, то спус­ка­лись. Дос­та­ли пал­ки, по­тому как на вер­ши­нах ве­тер ста­новил­ся сов­сем бе­шеным, зап­росто сби­вая че­лове­ка с ног. Кос­тя по­обе­щал боль­шой при­вал пе­ред спус­ком к Го­роди­щу и пре­дуп­ре­дил, что сей­час мы здо­рово уди­вим­ся. И точ­но, уди­вил. В за­тишье под скло­ном хол­ма сто­яла ча­сов­ня. Обыч­ная та­кая ча­сов­ня, сло­жен­ная из бре­вен. При том, что на сто или двес­ти ки­ломет­ров в ок­ру­ге не сы­щешь де­рева тол­ще, чем кри­вая по­ляр­ная бе­рез­ка. В сте­ну ча­сов­ни был вде­лан здо­ровен­ный, мес­та­ми по­рыжев­ший от ржав­чи­ны, лист жес­ти, на ко­тором прос­матри­вались на­несен­ные по тра­фаре­ту бук­вы: «Стро­ение воз­ве­дено в па­мять тра­гичес­ки по­гиб­шей груп­пы Оль­хов­ско­го, 1973 год. Веч­ная па­мять то­вари­щам». Ока­залось, в здеш­них пус­тынных кра­ях не­ког­да про­изош­ла своя вер­сия «пе­рева­ла Дят­ло­ва» - хо­рошо под­го­тов­ленная груп­па из се­ми че­ловек выш­ла в по­ход и прос­то-нап­росто бес­след­но сги­нула. К на­мечен­ной точ­ке фи­ниша в срок не выш­ли, в Нарь­яне или в ка­ком дру­гом по­сел­ке-де­ревуш­ке не объ­яви­лись. За­вели де­ло, на­чали по­ис­ки. Мно­го ли оты­щешь в здеш­них рас­падках и од­но­об­разных хол­мах, с вер­то­лета или с ма­лого са­моле­та, да еще в те дав­ни

~ 43 ~