е. Вадимыч заявил, что больше не собирается просиживать здесь штаны впустую. Он выживальщик и походник, он умеет читать карту и пойдет по направлению к Геологическому. Даже если промахнется, выйдет к океану, а там есть рыболовецкие поселки и какая-нито связь. Главное, добраться до людей, и тогда нам помогут. Он пакует свою долю провианта и выходит прямо сейчас. Кто с ним? - Мама, собирайся, - сказал Юрик, но Инесса не тронулась с места и затрясла головой. Парню так и не удалось ее убедить. Инесса боялась удаляться от избушки, казавшейся для нее самым безопасным местом. Нина и третья наша девица, Оксана, решили, что станут дожидаться помощи здесь... а я сказал, что останусь с женщинами. Вадимыч, Юрик и тихий молодой человек, вроде бы Роман, собрали рюкзаки с палатками, и ушли. Мы остались. Я надеялся, они найдут в этой каменной пустыне кого-нибудь живого. По моим расчетам выходило, что надо продержаться на оставшихся запасах хотя бы пять или семь дней. Вода у нас была, километрах в двух за холмом в распадке лежало озерцо. Ночью я выбрался наружу. Хотел посмотреть, не пройдет ли снова мимо призрачное оленье стадо. Олени не показались, зато я разглядел танцующие в небе огни и что-то, похожее на конный отряд, в лунном свете проскакавший по склону холма. А может, мне показалось. Дни тянулись, бесконечные, бессолнечные. Дмитрий решил, что в озере должна быть рыба, смастерил удочку и пошел на промысел. К вечеру принес три какие-то здоровенные рыбины, мы их очистили от чешуи и с горем пополам зажарили. Рыба была вкусная, косточки похрустывали на зубах, и мы даже слегка приободрились. Перед рассветом Дима опять собрался на озеро, говоря, что на рассвете самый лучший клев. К середине дня он не вернулся, и мы с Ниной отправились за ним. Отыскали быстро - Дима, тихий и мертвый, лежал на отмели головой в воде, рядом валялась сетка, в сетке из последних сил билась крупная рыбина, может, даже лосось. Непонятно зачем Нина швырнула рыбину в озеро. Мы вытащили тело, осмотрели. Ни удара по затылку, ни следов от удушья, ни признаков инфаркта. Просто упал и захлебнулся. Мы не знали, что с ним делать, и оставили там, у озера. Возвращаясь, услышали дикие крики, побежали со всех ног к избушке. Паша отмахивался от Инны табуреткой, та, оскалив зубы, кидалась на него с ножом. Мы едва скрутили нервную московскую дамочку. Паша уверял, что всего лишь попросил ее вымыть посуду и поставить чайник, а она схватилась за нож. Позабывший о нас мир неспешно вращался вокруг нашей часовни, самой одинокой часовни во Вселенной. Запасы неуклонно подходили к концу. Мы пытались ловить рыбу, но, видно, что-то делали не так - больше ничего не поймали. Ночами кто-то бродил вокруг часовенки. Хрустела галька под тяжелой поступью, доносилось неровное, одышливое дыхание и скрежет когтей по дереву. Я видел двойную радугу вокруг тусклого пятна, означавшего солнце. Пропала Оксана - ночью с пронзительным воплем «Я иду, иду, подождите!» внезапно выскочила за дверь и убежала в темноту. Нина теперь все время молча лежала в углу, завернувшись в спальники. Паша упал на осыпи и сломал ногу - ругаясь, он уверял, что заметил какое-то живое существо, то ли кролика, то ли сурка, и хотел подбить его камнем. Я, как сумел, наложил шину, но Паша почти все время кряхтел или стонал от боли. Таблетки из наших аптечек не помогали. Инесса где-то пряталась, во всяком случае, в доме ее не было. Становилось все холодней. Еда закончилась, мы выскребли последнюю тушенку со дна консервы, налили туда воды, вскипятили и выпили мясной отвар. Ходил за водой. Размышлял по дороге о нелепости случившегося с нами. Мы всего лишь хотели пройтись по здешним краям. Ничего больше. Вот они мы, современные люди, обвешанные гаджетами, превратившимися в куски пластмассы с микросхемами внутри. Ничего не знаем, ничего не умеем. Позади часовни был небольшой склад дров, мы почти все сожгли, чем греться дальше? Мы замерзнем на этом пронизывающем ветру. Как же местные жители умудрялись выживать здесь сто, двести, тысячу лет назад? Почему это случилось именно с нами, чем мы провинились? Или дело вовсе не в вине, а в сочетании трагических случайностей? На памятной табличке не было имени Ольховского, руководителя той погибшей группы, пришло мне в голову. Никто не спрашивал у Кости, как его фамилия. Просто он пришел к нам в гостиницу, сказал: «Я Костя, ваш проводник», улыбнулся и принялся раздавать страховочные полисы турфирмы. Мы с головой ушли в заполнение бумаг... а потом настала пора собираться и выходить на маршрут. Да нет, все чушь. Скорее всего, возвращаясь к нам, Костя подвернул ногу и упал. Может, он звал на помощь, а мы его не услышали. А может, он ударился головой о камень, сразу и наповал. Пока меня не было, вернулась Инна. Я вошел, а она сидела рядом с Пашей и тоскливо смотрела на меня. Она ударила Пашу чайником по голове - и, видимо, не один раз, потому что чайник был весь погнутый. Сказала, он так кричал, а она всего лишь хотела его успокоить. Спросила, не осталось ли еды. Я сказал - нет, обошел ее сторонкой и пошел проверить Нину. Она вроде бы спала, но, сколько я не тряс ее за плечо, так и не проснулась. Рядом с ней я нашел тетрадку с ее рисунками и вырвал несколько страниц. Сижу, пишу. Выгнал Инну из дома. Она меня пугает. Как смог, описал наше короткое путешествие. Здесь я не останусь. Спрячу письмо в термос, выйду и пойду, куда глаза глядят. Мне все едино, куда идти. Тут нет дорог. Только бесконечность во все стороны. Хочу стать ее частью. Ветром, озером, замшелой скалой, ягодами брусники. Вырваться из бесконечного круга. Сойти с дистанции. Только небо и каменистая пустыня. Хорошо, что я один. Никто не будет горевать. Хочу верить, что Вадимыч, Юрик и Роман добрались до побережья и встретили рыбаков. Хочу, чтобы Юрик никогда не узнал, что сталось с его мамой - какая ни есть, все-таки мать. Она не виновата. Она была всего лишь городской жительницей. Я не мог бросить ее подыхать здесь. Она осталась где-то там, неподалеку от Одинокой часовни. А я ухожу. Заберусь на вершину холма и постою там, один напротив неба. Может, мимо меня пробегут призрачные олени. Или проскачут всадники, и одной из наездниц неведомого народа будет Оксана. По большому счету, я ведь получил то, о чем всегда мечтал - мое одиночество?..»