Я украдкой посмотрел на Лину. У меня создавалось странное ощущение от присутствия этой девчонки. Она как будто была по обе стороны полюсов. Она и отталкивала и притягивала одновременно. Думаю, стоит ей открыть ротик и произнести более пяти слов, и всё это амплуа растает, как дым. Просто она слишком много молчит, а такие тихони всегда кажутся таинственными. Мне вдруг захотелось схватить её за плечи, встряхнуть, оскорбить или сказать что-нибудь приятное, сделать хоть что-то, чтобы она зашевелилась, показала своё “я”. Каким бы оно не было. Видимо меня начало раздражать её молчание. И эта красного цвета прядь на фоне тёмных волос. Чёртова прядка! Она мозолит мне глаза почти весь день. Я поймал себя на мысли, что жутко хочу срезать её и выбросить в мусорное ведро. С такой же злостью пытаются убить надоедливого комара, который не даёт уснуть душной летней ночью.
“Да что это со мной? Девчонка, как девчонка. Ничего особенного в ней нет кроме этой проклятой красной пряди”.
В голове уже шумело от количества выпитого алкоголя. Начиналась та стадия, когда люди обычно становятся менее адекватными, чем были, но всё ещё сдерживают себя. Кто-то начинает неудержимо хохотать с любой чуши, у кого-то начинается словесное недержание, как сейчас у Макса, а я только сильнее ухожу в себя. Обведя взглядом помещение и всех, кто сидел за столом, прислушавшись к их разговорам и посмотрев на лица, мне стало жутко противно. Кухня оказалась грязной, насквозь пропахшей горячим подсолнечным маслом.
- Адам?
Разговоры были ни о чём, так, обычный трёп, плевки в пустую бочку. Вся эта ситуация показалась мне безумно унылой и бесцветной. Интересно, Ева сейчас чувствует тоже самое? Или как всегда видит всё в солнечном спектре? Захотелось уйти. Вернуться в нашу комнатку, открыть бутылку рома, выпить, дождаться сестру и просто поговорить, как мы порой разговаривали до утра, когда хотели как можно сильнее оттянуть наступление следующего дня.
- Адам.
- Что? - Я встрепенулся, сбрасывая оцепенение.
Лина повернувшись, терпеливо смотрела на меня, словно ожидая чего-то. Её синие глаза в полумраке кухни казались чёрными и ничего не выражали, только бегали по всему моему лицу, словно пытаясь не упустить ни одной детали.
- Спасибо. - Тихо выдавила из себя она, чуть подавшись вперёд.
- Ммм… за что?
Она, слегка улыбнувшись, коснулась указательным пальцем своего носа. Сейчас она выглядела безумно обаятельной, с этим молчаливым жестом, да и косметика в этот раз не выходила из берегов. Я невольно засмотрелся на её губы.
- За это? Не за что, но я ведь ничего толком не сделал. - Извиняющаяся улыбка. Моя.
- Не хочешь уйти?
Вопрос прозвучал двояко. То ли она хочет меня вежливо выставить за дверь или чтобы я освободил своё место рядом с ней. То ли сама хочет уйти отсюда и интересуется, не составлю ли я ей компанию. На всякий случай, как всегда это делаю, предположил наиболее неприятный вариант.
- Хочешь меня выгнать? - С улыбкой поинтересовался я.
Она ещё с секунду непонимающе смотрела, прежде чем её глаза широко распахнулись, а на щеках проступили красные пятна. Всё это было так медленно, словно под водой.
- Нет-нет! - Она наклонилась ко мне ещё больше, понизив голос до шёпота. - Я про...
Шаги на лестнице и бодрый голос Петра заставил девушку запнуться. Бросив быстрый взгляд на беременного шарпея, она снова уткнулась в свою тарелку. В меня стали закрадываться нехорошие предчувствия. Что-то здесь было явно не так, какая-то дрянная интрига, в которую нас с сестрой хотят втянуть. Или только меня. Я внимательно посмотрел на девушку, но промолчал. Пётр тем временем привёл на кухню последних трёх постояльцев, это послужило негласным сигналом, что можно с чистой совестью приниматься за еду. Молодожены, молча сели, молча, отодвинули свои тарелки и также молча, посмотрели на хозяина коттеджа. Вся эта беззвучная игра продолжалась до тех пор, пока перед ними не поставили блюдо с какой-то травой, щедро приправленной другой травой. Видимо Пётр забыл, что среди нас есть травоядные.
Следующий приём горячительного прошёл, к моему огромному облегчению, без тоста. Один из травоядных, муж, который, выпить с нами отказался. Могу поклясться, что его жена в этот момент под столом крепко держала его за гирлянды. Если они вообще ещё остались или когда-то были. Это мне напомнило историю из моей жизни, но я быстро отогнал неприятные воспоминания, предложив выпить ещё по одной за здоровье молодой семьи. Все уважительно закивали, а женская особь расцвела, как камыш. Всё проходило спокойно и чинно. Никто не выкрикивал пьяных лозунгов, не затевал споров, не переворачивал тарелки соседу на голову. Можно сказать, что мне даже понравилось. Справа и слева от меня теперь сидели две тихие и очень деликатные девушки (одна особенно тихая) и никакими вопросами меня не донимали. Лиза на своего брата даже не смотрела, сконцентрировавшись на еде. В центре внимания как всегда была Ева. Странно, как вообще люди меня рядом с ней замечают.