За ужин успели выпить ещё три раза, но самогон в бутылке был словно неиссякаем. Каждый раз, как Пётр наполнял наши рюмки, казалось, что его там не убывает, а становится больше. Впрочем, к тому времени я уже видел там не одну, а две бутылки. Ровно и нас на кухне теперь было гораздо больше. Сколько, я посчитать не смог. Когда я приговорил свой ужин, вернее, даже два, если верить моему уже изрядно пьяному рассудку, то твёрдо решил идти спать. Мысленно махнув рукой на какое-то непонятное предложение Лины, которое она не успела тогда высказать, я встал из-за стола и, промямлив что-то вроде “спасибо за джин”, вышел в прихожую.
Никакой мороз не помешал бы моей традиции покурить перед сном. Пока я стоял, и остервенело, пытался выбить из зажигалки огонёк, пряча его от ветра, дверь позади меня скрипнула. Обернулся не сразу. Я ожидал увидеть там дылду-Макса, а его присутствие не требовало от меня таких жертв, как прекращение борьбы с зажигалкой. Только когда я, наконец, смог раскурить сигарету, повернулся к непрошеному гостю. Это была Лина. Стояла, скрестив на груди руки, и ожидала меня. Я невольно застыл. На ней была чёрная тонкая водолазка с горлом, которая ну никак не могла быть даже намёком на тёплую вещь. Единственной мыслью, что стучала у меня в голове в такт зубам была: “какого…?”.
- Ты забыл. - Девушка протянула мне мою фляжку.
- С-спасибо. - Я с удивлением моргнул и принял её. Фляга на ощупь была очень тёплой, будто она держала её всё это время под одеждой. - Лучше зайди внутрь, здесь... не жарко.
- Боишься, что заболею? - В лунном свете её лёгкая улыбка казалась немного зловещей.
- Боюсь. - Честно ответил я. - Я в толстой кофте и то замерз уже, как чёрт, а на тебе вообще... покрывальце. Не хочу, чтобы ты потом до конца отдыха с температурой пролежала, если не дольше.
Она кивнула видимо удовлетворённая моими доводами и скрылась за дверью. Я затянулся сигаретой, проводив её взглядом.
“Что. Это. За. Хрень?” - слова в моём мозгу отбивались, словно на металлических пластинках в линотипе. “За каким... чудом, она вышла на такой мороз, чтобы отдать мне эту несчастную фляжку? Боялась, что её кто-нибудь украдёт? Ерунда какая-то”. Холод не давал мне, как следует поразмыслить об этом, но, даже оказавшись в тепле, все мысли о таком странном поведении этой девчонки были тут же вытиснуты мечтами о постели и тёплом одеяле.
В прихожей было пусто. На кухне её также не было, куда я заглянул только мельком, проходя мимо. Пока поднимался по лестнице, представил её в тёплом одеяле выпрыгивающей из-за угла. Следом представил, как я отбираю у неё это одеяло, закутываюсь сам и валюсь на кровать. В комнате было до жути темно. Кое-как, нащупав выключатель, я вошёл, закрыл за собой дверь и тут же упал на свою кровать лицом вниз. Шевелиться не хотелось, равно, как и думать, но перед глазами снова замаячила эта красная прядь. Умеют они испортить настроение, ничего не скажешь. Все мои надежды на спокойное окончание вечера утекли от меня, как вода через сито.
Я ещё немного поворочался, порычал в подушку и сел на край кровати бездумно смотря в чёрное окно. Делать ничего не хотелось. Мысль о том, что моя сестра сейчас в этой гнусной кухне-столовой в окружении пьяных рыл, отозвалась неприятным покалыванием в боку. Ева уже взрослая девочка, да, но страх за неё никогда не исчезнет. Хотелось разыскать, схватить за шиворот, как котёнка, отнести в комнату и отругать, чтобы больше никуда убегала.
Я вздохнул.
“У меня сейчас рыло ничуть не трезвее, но это ведь я”.
Когда уже собирался с силами, чтобы вернуться за тот проклятый стол, виновница моих мучений сама вошла в комнату. Посмотрев на моё угрюмое выражение лица, Ева остановилась в дверях.
- Тебе плохо?