Изучая эту проблему, некоторые эксперты пришли к довольно циничному выводу: неграмотное в целом племя айджо отчего-то прекрасно разбирается в нефтяных фьючерсах и каким-то образом держит руку на пульсе биржевой игры. Практика показывает, что племя айджо выезжает из мангровых зарослей на катерах Yamaha и подвергает интенсивному обстрелу нефтяные платформы (а за компанию и правительственных полицейских) именно в тот момент, когда все остальные средства игры на повышение на мировых нефтяных биржах исчерпаны. Племя айджо неизменно добивается успеха ― очередное громкое заявление Муджахида Докубо-Асари о новом раунде гражданской войны в Нигерии, подкреплённое десятком гранат, выпущенных по нефтяной платформе, сотней-другой убитых правительственных солдат, а также несколькими публикациями в авторитетных деловых изданиях неизменно подбрасывают биржевую стоимость сортов Bonny Light и Forcados на пару долларов вверх, что в итоге весьма позитивно сказывается на балансе Royal Dutch Shell, Agip, Total и играющих на повышение биржевых спекулянтов. Учитывая последнее обстоятельство, вопрос «Откуда у племени айджо современное оружие?» представляется риторическим.
После окончания первой чеченской войны в 1996 г. Чечня получила независимость de facto и все её нефтяные ресурсы контролировались правительством Яндарбиева - Масхадова. Торговля чеченской нефтью шла свободно, и вся прибыль доставалась чеченским структурам. Ни Масхадов, ни Яндарбиев новой войны с Россией не хотели, они обоснованно считали её бессмысленной. Зачем потребовался провокационный рейд Басаева и Хаттаба в Дагестан в 1999 г.? Кто развязал вторую чеченскую войну и с какой целью? Разве борьба за чеченскую нефть была её причиной, а сама эта нефть ― источником финансирования? Нет, Чечня в 1996―1999 гг. была накачана оружием, деньгами, инструкторами и агентами саудовских спецслужб с главной задачей ― развязать долгосрочный и масштабный гражданский конфликт в одном из крупнейших мировых экспортёров нефти ― в России. Это было частью стратегии неоконов, направленной на тотальное повышение биржевых цен на углеводороды, цена рванула вверх именно с 1999 г. И никакая блокада продаж чеченской нефти не остановила бы эту войну.
Два приведённых выше примера являются убедительным доказательством, что современный локальный конфликт может использоваться как средство эффективной регуляции и управления глобальным рынком (в данном случае - нефти) в интересах известных транснациональных игроков. В этом случае блокирование продаж добываемых сторонами конфликта (или одной из сторон) природных ресурсов либо просто бессмысленно, поскольку не является инструментом, влияющим на подлинную причину конфликта, либо соответствует интересам внешнего транснационального игрока, заинтересованного в эскалации конфликта как в средстве, влияющем на мировые цены ресурса, но ни в коем случае не служит средством, останавливающим конфликт, и тем более не способствует позитивному развитию «конфликтной территории».
В период становления «Кимберлийского процесса» некоторые авторитетные специалисты алмазно-бриллиантовой отрасли высказали ряд здравых суждений о подлинных причинах этой инициативы. Например, в интервью изданию RBC daily, данном в октябре 2004 г. по случаю открытия в Нью-Йорке Всемирного алмазного совета, вице-президент Ассоциации российских производителей бриллиантов А. Эвоян утверждал, что «уже сейчас появление на рынке конфликтных алмазов благодаря жёсткому контролю крайне маловероятно. То есть сама проблема камней из горячих точек явно раздута непропорционально своему значению для алмазного рынка. Да и аргумент, согласно которому на деньги, полученные от продажи “грязных алмазов”, покупается оружие, также неубедителен. Ведь тогда гораздо логичнее бороться с незаконной торговлей оружием, однако этот рынок почему-то никто всерьёз не трогает». По мнению Арарата Эвояна, «Кимберлийский процесс» был инициирован и продвигается через неправительственные организации, прежде всего, усилиями США. «В Америке продается 60% всей алмазной продукции, поэтому игнорировать мнение американцев никто не может. Тему “грязных” камней постоянно поднимают Amnesty International и другие неправительственные организации. Кимберлийский процесс тесно связан с процессом глобализации. Алмазный рынок очень хорошо организован, и его легко контролировать. США хотят отработать на Кимберлийском процессе схему взятия под полный контроль движения товаров. Путём сертификации можно контролировать объёмы “на входе и выходе”. В будущем это может быть нефть, сталь и прочие товары. Это элемент американского проекта глобализации», ― считает Арарат Эвоян. В принципе эта точка зрения недалека от истины, особенно точно замечание в отношении оружейного рынка. Однако она требует некоторого уточнения, поскольку «американский проект глобализации» ― слишком расплывчатая характеристика, не позволяющая продвинуться в понимании интересов конкретных участников процесса.