В основании аргументов, высказываемых как pro, так и contra «Кимберлийского процесса», часто фигурирует цифра 4%. Якобы именно такова была доля «кровавых алмазов» в мировом обороте алмазного сырья на момент старта этого движения и именно этот объём стал основой экономики «международного терроризма». Некоторые эксперты считали эту цифру внушительной, другие, подобно А. Эвояну ― напротив, мизерной, но вряд ли кто может ответить на вопрос, откуда вообще она взялась. Почему 4%, а не 14 или 0,4%? В многочисленных публикациях есть ссылки на экспертные оценки, но нам не удалось найти никаких расчётных методик, сколь-нибудь убедительно обосновывающих этот загадочный показатель.
Здравый смысл заставляет предположить, что определить (хотя бы с точностью до процента) размер потока «конфликтных алмазов», потока, состоящего из очень многих крупных и мелких ручейков, могла только структура, которая специально ставила своей задачей этот поток как минимум «видеть» и как максимум контролировать. Такой мотив, а главное, такие возможности были только у одного участника мирового алмазного рынка ― корпорации «De Beers». Действительно, в аналитическом бюллетене ПИР-центра «Вопросы безопасности», изданном в сентябре 2000 г., в разделе «Россия и проблематика конфликтных алмазов» именно эксперты «De Beers» называются в качестве авторов подобных оценок.
Пародоксально, но подлинную ясность в проблему внесла сама Global Witness, обвинив в декабре 1998 г. «De Beers» в закупках алмазов у африканских незаконных вооружённых формирований (НВФ) в период 1992―1998 гг. на сумму $3,7 млрд. Несложно определить, что эта цифра в пересчёте на ежегодный объём рынка сырых алмазов в указанный период и даёт приблизительно 4%. Несмотря на то что «De Beers» публично отвергла сами обвинения, её эксперты не оспаривали пресловутые 4%, и все остальные участники рынка априори согласились с этой цифрой. Примечательно, что GW не раскрывает источники, сообщившие ей многолетние и точные данные о закупках «кровавых алмазов» «De Beers». Но совершенно очевидно, что эта информация не могла быть результатом собственного мониторинга GW, поскольку в начале исследуемого периода (1992) этой организации просто не существовало, да и алмазной проблематикой она занялась только с 1998 г. Остаётся предположить, что эта весьма скромная на тот момент неправительственная организация имела агентурные источники в недрах одной из самых закрытых транснациональных корпораций, известной среди специалистов соответствующего профиля выдающейся эффективностью своих превентивных служб. Причём эти источники находились в самой щепетильной и, соответственно, информационно защищённой области, где содержались данные о закупке сырых алмазов у африканских НВФ с целью регуляции давления на монополизированный «De Beers» рынок. Очевидно, это предположение невероятно. Гораздо более правдоподобна другая гипотеза ― данные в $3,7 млрд, за период в 7 лет (или 4% от ежегодного оборота рынка сырых алмазов) были любезно предоставлены британским правозащитникам самой корпорацией «De Beers» и реально характеризуют не объём трафика «кровавых алмазов», но долю «De Beers» в этом трафике, что, согласитесь, несколько разные вещи.
Итак, 4% «кровавых алмазов» на рынке ― это то, что «De Beers» закупала у африканских НВФ. Исчерпывался ли реальный поток этой цифрой? На наш взгляд ― нет. На этом рынке работали (и что печально, продолжают интенсивно работать) десятки бельгийских, израильских, украинских и прочих компаний, а также предприятий неопределённой принадлежности, типа фирм легендарного Виктора Бута. Кто может с достоверностью определить объём этого трафика? Может ли, например, статистика правоохранительных органов лежать в основе таких определений? Что, разве всех поймали? Или кто-то (может, GW?) имеет внедрённую агентуру в десятки организаций, практикующих «серый» и «чёрный» алмазный бизнес? И эта агентура выдаёт данные в некий единый центр? Очевидно, что точный объём нелегального алмазного трафика не может определить никто.