Даже непредвиденное разоблачение Холса не сказалось на планах. Тем лучше, что один из них выйдет из тени и поведёт за собой новую паству. Изначально роль отводилась одному из приближенных и надёжных вассалов, но теперь пути назад нет. У Холса так точно. Док усмехнулся и выключил молчавший УУ. Во Второй больнице его ждали пациенты и будущие жертвы Великого Восстания Хранителей.
Добираясь до Обители, Тайлер обратил внимание на опустевшие улицы Граббиса. Редкие прохожие и бегуны, незаполненные автобусы, отсутствие привычного жужжания десятков скутеров. Казалось, утренний час пик проспал свой выход на работу и продолжал валяться в постели. Зарылись в своих раковинах и выжидают, подумал Тайлер. Пока шёл, он анализировал ход сектантов. Слухи о чистоте их БК неслучайно расползлись по всему городу в последние три дня. Он слышал, что многие готовы были платить отложенными резервами криптоматерии, лишь бы раздобыть безопасный препарат. Добропорядочные граждане, табели которых впору вешать в школах в качестве примера безгреховной жизни, оказались слабы перед искушением Монументалистов. Чего греха таить, Тайлер и сам бы не отказался от пары доз, чтобы покуролесить в клубе, но не в таких обстоятельствах. Сектанты объявили войну изменённым. Принять БК означало перейти на их сторону и стать мишенью для Карателей. Пока рано принимать окончательные решения.
В Обитель явились всего трое гниющих, включая Тайлера, остальные избрали путь Кепы. Всего трое в окружении полусотни изменённых коллапсаров и техников! Камбасис и Ронда. Вот бы о ком Тайлер подумал в последнюю очередь, что они сохранят преданность Лицензии. Отбывающие номера статисты. Непроизвольно они сгрудились рядом с Тайлером, будто ища поддержки. На их лицах он прочитал целую поэму нерешительности, заканчивающуюся вопросом: «А правильно мы поступили, что припёрлись сюда?».
— Первым делом, мы проверим наших коллег на примеси БК, — заговорил Вортекс, недвусмысленно глядя на троицу гниющих. — Прошу не воспринимать этот акт, как дискриминацию по категории. Из нескольких Обителей поступили сведения о пришедших на службу коллапсарах, находящихся под действием препарата Монументалистов. Их мотивы очевидны — подорвать нашу деятельность изнутри. Предатели нейтрализованы.
Вортекс едва закончил говорить, как группа изменённых коллапсаров окружила троицу. Между ними просочился дежурный техник с заблаговременно приготовленным стэном. Один из гниющих — Ронда — выхватил парализатор и выпустил заряд в стоящего напротив криптоматона, а затем попытался убежать через образовавшийся зазор. Прозвучал оглушительный выстрел, ударивший по перепонкам. Спина убегающего разорвалась, забрызгав присутствующих кровью, мясом и осколками позвоночника. Только сейчас Тайлер заметил вышедшего из-за могучей фигуры Вортекса Карателя в сером костюме.
— Продолжайте проверку, — спокойно сказал элитный Каратель.
Подоспевшие техники отнесли сражённого зарядом криптоматона в отдел терапии, после чего убрали тело Ронды. Тайлер и Камбасис замерли, позволив проверить себя на примеси БК. У обоих результат оказался отрицательным. Оба без лишних вопросов сдали принесённые пакеты сектантов. Тайлер выдохнул. В ушах по-прежнему гудело. Впервые в жизни он наблюдал смертоносную силу магнума, да ещё с такого близкого расстояния. Зрелище поистине… гипнотическое.
— Порядок, — отчитался техник и удалился.
— Наша первостепенная задача, — заговорил Вортекс, — охранять Обитель от возможных нападок. Основная часть коллапсаров во главе с Карателем останется здесь. Пять групп отправятся в Граббис проверять каждый дом. Граждане, примкнувшие к сектантам или просто скрывающиеся от обязанностей своих Лицензий, должны быть нейтрализованы. Степень нейтрализации определяется коллапсарами на месте.
Тайлер не удивился, оказавшись в числе проверяющих. Камбасис тоже, со своим изменённым напарником. Скудные остатки пушечного мяса брошены на передовую. Карателей, Вортекса и ему подобных не интересовало, что такие проверки — всё равно, что булавочные уколы. Даже если отрядить все силы на обход нужных адресов, мероприятие займёт не одну неделю. С другой стороны, а что ещё оставалось делать? «Сам же рвался на сцену, — противно напомнил трусливый внутренний голос. — Вот и не жалуйся».