— Это кот. Хищник, одомашненный человеком. Отлично лазает по деревьям и по вертикальным поверхностям. Хорошая прыгучесть и приземление всегда на четыре лапы. Видит в темноте. Чистоплотный. Дикие коты воют, домашние умеют мурлыкать. За это ценятся хозяевами, — монотонно перечисляла приходящие в голову кошачьи качества. Решила не упоминать про ночной «тыгдык» по всем комнатам, мартовский ор и боязнь воды.
— Достаточно, я понял, — голос магистра потеплел на пару градусов. — Нужно кое-что проверить. Вы не против, рой Эванс?
Я не против, только меня не трогайте. Я разумное существо и не хочу участвовать в экспериментах. Эксперименты над людьми запрещены.
Я даже отступила на шаг. Он щелкнул пальцами, в воздухе повис крохотный красный шарик.
— Рой, я отпущу фаер, а вы попытайтесь его поймать, — после щелчка, красный огонек заметался по стенам.
Шарик так быстро прыгал, что я едва успевала следить за перемещением попрыгунчика.
Как его поймать, если он такой резвый и прыгает в метрах трех над головой?
От мельтешения огонька мне стало плохо, сознание куда-то проваливалось, ноги и руки перестали слушаться, послышалось утробное урчание. Тело напряглось, глаза моргнув пару раз ясно разглядели изящные буквы фамилии магистра на крохотных золотых пуговицах его жилета. Чья-то воля переместила взгляд на мельтешащий шарик, тело пригнулось в прыжке, с низкого старта рвануло за огоньком. Прыгнув на стену метра на два с половиной, и раньше, чем притяжение успело сдернуть тело вниз, рука пыталась достать маленький фаер. Но ловкий малыш ускользнул, искрясь, словно издеваясь, уже красовался на противоположной стене. Мое тело изогнулось под немыслимым углом, ноги и руки синхронно оттолкнулись от стены, пролетев всю комнату, ударилась животом о каменную кладку, и ладонь, наконец, прихлопнула шарик. Сила притяжения потянула вниз, но вместо жесткого приземления на спину, тело извернулось и мягко приземлилось на одно колено.
— Крис, ты прирожденный забивающий! Однозначно не хуже белки! — лорд пару раз хлопнул в ладоши, радуясь как ребенок. — С тобой игра у нас в кармане! Мы порвем "Некросов".
Я, не слышала лорда, расписывающего перспективы победы в каком-то гранжболе, пытаясь осмыслить, что сейчас произошло.
Кто управлял моим телом и помог поймать фаер на немыслимой для человека высоте? Точно не я! Страшно представить, если меня кто-то контролирует или это раздвоение личности?
Внутри снова заурчало очень похоже на кошачье мурлыканье.
Кот…?! Это он заставляет гортань вибрировать?
В отражении зеркала, котяра нагло пялился на меня зелеными глазищами, словно понимал все мои мысли. Пришло понимание, что наши тела слились при переходе, и теперь у нас одно тело и два сознания, если так можно назвать кошачий «менталитет». Будучи уличным бродягой Серый избежал кастрации, поэтому общее тело стало мужским. Кот «смекнул», что мне как человеку проще договориться в этом мире, поэтому не высовывался, но страсть гонятся за красной точкой, оказалась сильнее страха разоблачения и выдала его с потрохами. Иногда его сознание будет брать верх, и я ничего не смогу сделать, только наблюдать со стороны. Что с этим всем делать?
Кот в отражении довольно сощурился.
А что я всегда делала? Договаривалась. Значит, будем договариваться.
Усатое отражение чуть заметно кивнуло.
Глава 4
Глава 4
— Вы снова не слушаете, рой Эванс, — недовольным голосом пенял магистр. — Вы согласны на эти условия?
— Извините, лорд Орташ, я отвлеклась. О каких условиях речь?
— Я предлагаю вам место забивающего в команде по гранжболу и место студента на моем факультете. Согласиться в ваших же интересах, — вкрадчиво проговорил магистр. — Мы ведь оба ждем архимага.
Отвернувшись от зеркала, подняла взгляд на магистра, на меня снова смотрел Вадим. И я уже открыла рот, чтобы дать согласие, но предупреждающее урчание кота быстро отрезвило.
Не нравится мне этот елейный тон. Во что вы пытаетесь меня втравить, лорд Орташ?
— В чем же мой интерес, милорд? — я недоверчиво прищурилась на лорда.
Орташ накинул плащ, застегнул красивый аграф с сапфиром, неожиданно предложил:
— Здесь есть места более удобные, чтобы обстоятельно все обсудить, — он протянул мне руку. — Держитесь, рой Эванс.
Щелкнув пальцами, он заставил занавеси задернуться, закурив все вокруг новой порцией вековой пылищи, и снова погрузил зал в кромешную тьму. Я уцепилась в предплечье, и мы чуть не бегом помчались по анфиладам пустых и темных комнат. После долгого подъема по спиральной лестнице, я едва переводила дух и медленно брела позади магистра, получая презрительные взгляды в награду. Вздернув подбородок, не показывая обиды, я помолилась на второе дыхание и пристроилась к широкому шагу мага. Орташ усмехнулся, но ничего не сказал. Такими темпами мы быстро прошли пустующими каменными коридорами, слабо освещенными магическими огнями, вспыхивающими при нашем приближении, и магистр, наконец, открыл одну из бесчисленных дверей, приглашая войти.
Комната оказалась роскошной обставленной гостиной, шелковые синие с серебром обои гармонировали с изящной деревянной мебелью, оббитой васильковым бархатом. Стеклянный столик с мозаичной столешницей, хрустальные светильники и люстры были выполнены в одном стиле. Стены украшали живые пейзажи. Картинка в раме менялась, давая возможность насладиться искусством живописца. Я замерла, разглядывая чудо.
— Рой Крисмас, вам нравится? — равнодушно спросил магистр, небрежно мазнув по картине взглядом. Он активно звякал хрусталем, зарывшись в ближайший шкафчик.
Любуясь ночным полем, где тихо вздыхал ветер, чуть колыхая серебрящиеся в свете двух лун колосья, с придыханием ответила, не отрываясь от созерцания:
— Автор очень талантлив. Хотелось бы посмотреть его другие работы.
— Любите живопись? — спросил лорд, расставляя бокалы и вазочки с закуской.
— Не особенно… но этот пейзаж, воистину, впечатляет.
На картине как раз менялась тема. Ночное поле уступило место побережью неизвестного моря, где ленивая волна, набегая, лизала старый местами проржавевший якорь с обрывком цепи, прочно засевший в песке. В прозрачной воде можно пересчитать каждую песчинку. Солнечные зайчики играли на воде в салочки, мерцая на мокрых боках якоря. Мимо проржавевшего остова, цепляя лапками тонкие нити зеленой морской травы, пробирался крохотный краб. Замерев в ожидании волны, он грозно потрясал непомерно большими клешнями, бросая вызов стихии. Волна нахлынула, мне показалось, что шелест мириад крохотных песчинок заполнил воздух, замерев на мгновение, неторопливо отступила, прихватив малыша с собой. Я охнула от неожиданности, так захватил незамысловатый сюжет.
— Я, признаться, польщен. Не думал, что найду почитателей, столь высоко оценивших мою мазню, — лорд Орташ скривил в презрительной насмешке губы. По тону сказанного было ясно, что он не кокетничал, откровенно издеваясь над своей работой. — Идите, рой, вам не мешает поесть. Насмотритесь еще, у меня этого добра хватает.
Кто же вас не оценил, милорд, что вы так пренебрежительно отзываетесь о потрясающих творениях? Неужели любимая женщина? Или батюшка остался глух к сыновьему таланту?
Нехотя оторвалась, присела на диванчик, стараясь копировать мужские жесты Вадима. Еще находясь под впечатлением от увиденного, оценила умело сервированный стол. Лорд явно частенько принимал гостей, чаще дам, фрукты умело нарезаны в форме цветов.