Побродив немного по пустынным коридорам, я встретила одного из слуг Корвина, который шел по площадке между этажами и заклинанием включал светильники. Он почтительно поклонился, мы перебросились парой фраз, и он сопроводил меня до кухни.
Там горел свет, и аппетитно пахло жареным мясом. Я прошлась по кастрюлям, положила в глубокую миску мясо с овощами и уселась на высокий стул за массивным каменным столом. Никого из других слуг не было. Было уже темно, но магические светильники и свечи на столе делали обстановку очень домашней и расслабляющей. Мысли летали вокруг событий последних дней — нашего ужасного приключения и феерического возвращения в мир живых. Все чаще возвращалась мыслями к тому моменту, когда он чуть меня не поцеловал. Хотелось увидеть его и, если и не поговорить, то понять — что это было тогда.
Неожиданно дверь распахнулась, и в кухню ввалился Кайл с двумя бутылками вина. Увидев меня, он остановился, удивившись — явно не ожидал увидеть. Потом расслабился и начал движение в мою сторону.
— Привет, Кайл! Я тут похозяйничала немного. Просто никого из слуг не было, а я проголодалась, — улыбнулась ему.
— О! Без проблем, — лицо озарила лучезарная улыбка и он, слегка шатаясь, подошёл к шкафчику, доставая бокалы. — Рад видеть тебя, отлично выглядишь.
— Спасибо, — пришлось смутиться, — настолько неожиданно он приблизился. — Все благодаря вашей заботе.
— Да не совсем, — Кайл плюхнулся рядом на стул и поставил два бокала. — Сдается мне, все дело в тебе и в твоей чудесной волшебной силе. Слава богам — вы оба чудом выжили. Так что мы у тебя в долгу. Ты спасла и себя, и отца.
Кайл наполнил два бокала вином и, подмигнув мне, заговорщически прошептал:
— Предлагаю выпить за ваше с отцом чудесное спасение.
За такое было грех не выпить, но решила уточнить.
— А твой отец одобрит? Нрав у него суровый, насколько могла понять.
— Он не узнает, — весело подмигнул Кайл и всучил мне бокал, — всё ему знать необязательно. Мы же можем просто поболтать о том, о сем.
Парень явно любил играть с огнем и отца не слушал.
— Он сейчас уехал и велел мне за тобой присмотреть. А я не вижу ничего плохого в том, чтобы провести приятно время за бокалом вина. Приставать честно не буду, мне папа не разрешает! — заверил молодой оборотень, сделав очень серьёзное лицо. Насколько это было возможно в его состоянии, отчего я рассмеялась. Он тоже. Что ж, вино так вино.
Когда вторая бутылка вина была почти пуста, мы уже сидели на каменном полу, вытянув ноги и громко хохотали, что — то друг другу рассказывая.
— Хороший ты парень, Кайл! — похлопала по коленке своего собутыльника. — Такой весёлый. В нашем мире все девки твоими были бы.
— Они и в этом мире все мои, — парировал парень, и мы опять дико заржали оттого, что это было ну очень, очень смешно.
— Хорошее вино, — мечтательно пробормотала я, разливая остатки по бокалам. — Жаль, что больше нет.
Мы чокнулись, но отпить не успели.
— Вам ещё принести? — голос Корвина громыхнул откуда-то издалека, из реальности.
Мы с Кайлом попытались сконцентрироваться на огромной темной фигуре в дверном проеме, но это плохо получалось.
— Папа пришёл, — заговорщически прошептала Кайлу. — Тебе влетит.
С жалостью посмотрела на парня и осушила свой бокал.
— Тебе тоже, — грозно ответили откуда-то сверху.
Я подняла глаза на главу клана волков. Встать не пыталась — знала, что не получится.
— Вы такой красивый, когда злитесь. И когда не злитесь тоже, — честно высказалась. — Я вот никогда таких не встречала. Теперь оборотни — мой любимый вид людей.
Я опять засмеялась, но меня уже никто не поддержал. Кайл поднялся и помог мне.
— У вас хорошее вино, мистер Корвин. И сын! Не вздумайте его ругать. Он исполнял ваше поручение — приглядывал за мной. Все верно, да? — похлопала по крепкому плечу обалдевшего от такого обращения старшего оборотня.
Корвин что-то кричал сыну, пока я шла по стеночке в неизвестном направлении. Кричать на ребёнка — это совершенно непедагогично. Я уже развернулась назад, собираясь высказать свою мысль папаше, но наткнулась на его грудь. Чтобы не упасть, обхватила за талию. От такой близости ещё больше подкосились ноги, и я начала оседать. Он возвышался надо мной, гневно сверля взглядом, мой помутневший ум подкидывал совершенно неуместные мысли. Это просто хорошее вино и ничего больше.