***
Тронный зал был поистине огромных размеров, я бы даже сказала, что это бальный зал. Высокие потолки, свисающие хрустальные люстры, две противоположные стены состояли из сплошных окон, с красивыми светлыми портьерами. Последние лучи заходящего солнца окрашивали зал розовым прощальным светом, поблёскивая в хрустальных каплях люстр. Медленно выйдя на середину, затаив дыхание, смотрела на ожившую красоту вокруг меня, и как будто даже в ушах заиграла музыка из балета «Щелкунчик».
Воображение живо нарисовало, как когда-то красивые пары плыли по кругу, вальсируя. Дамы нарядные и сияющие. Кавалеры галантные и очень благородные. Наверное, это было красиво и весело. Встав на цыпочки, я плавно закружилась под музыку, играющую в моей голове, подпрыгивая как балерина. Разбежаться тут было где. Немного повальсировав с воображаемым партнером, остановилась, выравнивая дыхание. Настроение однозначно улучшилось, и я была готова познавать себя новую.
В этот момент раздались аплодисменты, и в дверях увидела Корвина. От его хлопков зажглись магические свечи вдоль стен и на люстрах. Зал засиял, совсем как в моем воображении. Когда он зашёл? Видел ли, как я рассекаю по залу? В принципе какая разница? Я сейчас уже в том возрасте, что слова «надо же, как неудобно» совершенно отсутствуют в моем лексиконе. По его бесстрастному лицу ничего не было понятно, поэтому — черт с ним.
Корвин неспеша подошёл ко мне на середину зала, почти вплотную. Молча снял ленту, стягивающую тугой хвост. Волосы рассыпались по плечам, и он погрузился в них одной рукой, положив ладонь на затылок и поворачивая мою голову к себе.
Я опешила и не дыша, смотрела в его глаза. От прикосновения его пальцев внизу живота мгновенно проснулось желание такой силы, что я даже рот приоткрыла от удивления. Эта волна махом рванула к груди, губам, ноги стали подкашиваться, сердце бешено забилось. Его синие глаза стали почти черного цвета, как волосы, обрамляющие лицо. Корвин пристально вглядывался в мои глаза, а я не дышала.
Нет, внешне он шикарен, слов нет, но как может так на ровном месте возникнуть такое? Он ведь даже не целовал меня, только руку на затылке держит. Тут и вправду стало очень неудобно за себя. И я даже как-то растерялась.
— Странно. Я не чувствую в тебе никакой необычной силы, — озадаченно проговорил он, — хотя сам отчетливо чувствовал ее в Междумирье.
Повезло тебе, мужик! А я чувствую и офигеваю.
— Может, и нет ничего? — в надежде тихо пролепетала я.
— Должно быть, — твердо ответил он, — закрой глаза.
Я повиновалась. Голова кружилась сильно, не проходящее желание заставляло чаще дышать и биться сердце.
Он положил мне вторую руку под грудью, на солнечное сплетение. От неожиданности слегка вздрогнула.
— Посмотри внутренним взором сюда. Что ты видишь? — он слегка сжал руку под грудью.
Он шутит что ли??? Да я еле стою. Ещё бы на грудь положил свои лапищи.
Изо всех сил держа себя в руках, всё-таки посмотрела внутрь, пытаясь ничем себя не выдать. И дышать ровнее. Тело клокотало, разум пытался сосредоточиться. Как от него восхитительно пахнет. Стоять так близко — это преступление.
— Золотое что — то вижу, — смогла описать наконец то, что было под его рукой в районе солнечного сплетения.
— Отлично, теперь расширяй в стороны от себя. Как будто это «золотое» растёт, расширяется.
Представила. Теперь ещё и волна неги появилась, мне же желания близости было мало!
— Расширяй ещё больше, — тихо почти на ухо сказал он, — медленно и осторожно.
Я расширила золотой шар, нега захватила меня и пространство вокруг — тело стало невесомым. Голова кружиться не перестала, но стало очень легко. Он аккуратно убрал обе руки, и я осталась стоять одна с закрытыми глазами, и даже шевелиться не хотелось.
— А теперь медленно открой глаза, — издалека услышала его тихий голос.
С трудом открыв глаза, увидела золотой туман вокруг, и где-то метрах в пяти стоял Корвин.
— Хорошо, молодец, девочка. Теперь медленно вбирай это золото обратно в себя, не спеши.
Тихий голос завораживал, и я начала втягивать «туман» обратно. Через какое-то время, вобрав его, ощутила лёгкое покалывание в теле вперемешку со слабой волной возбуждения.
Он так и стоял в отдалении от меня, не шевелился и ничего не говорил.
— Что это было? — первая решила потревожить возникшую тишину.
Он смотрел на меня, что-то обдумывая. Потом ответил: