Корвин грустно погладил меня по щеке:
— Мне надо уехать. Встретится со старейшинами кланов оборотней. Нам нужно многое обсудить.
— Это надолго? — расставаться решительно не хотелось. — Я могу поехать с тобой?
— Тебе лучше быть тут, моя девочка, потому что потом отправлюсь к Императору.
— Зачем??? — совершенно перестала что-либо понимать. Голова пошла кругом, и даже новость о Хансе, который теперь в руках Императора, отошла на второй план.
— Он собирает совет всех государств и народов. Большой сход, которого никогда не было. Похоже, Кроумун хочет договориться. Поэтому я сначала отправляюсь к нашим старейшинам, послушать что они скажут.
— Мне это не нравится. Ты не подумал, что это может быть ловушкой?
— Смерть послов не приблизит его к цели. Скорее всего, он понимает, что единственный способ удержать хоть что-то в своих руках — это переговоры. Для нас это очень хороший знак, — он поцеловал меня, едва касаясь. — Не волнуйся, тут ты в безопасности.
Я в этом сомневалась, как и в добрых намерениях их Императора. На глаза почти навернулись слёзы — уж больно быстро сказка превратилась в реальность.
— Не плачь, я очень быстро вернусь, и заметить не успеешь, — поцеловал щеку, по которой стекала слеза, — пока можешь потренироваться ставить щит. Покажи, как у тебя это сейчас получается.
Я отошла от него на пару шагов и сосредоточилась на золотом шаре в районе солнечного сплетения. Сиреневые нити вытянулись и начали плести свой рисунок, огибая меня, замкнулись коконом.
— Отлично, тебя не видно. Точнее, твоё магическое поле. Доведи до автоматизма, так, чтоб это могло происходить автоматически, без усилия воли, — он улыбнулся, притягивая меня к себе. — Поверь, я буду стараться вернуться домой так быстро, как никогда.
Мы еще немного постояли обнявшись, стараясь надышаться друг другом, но нас прервал Саймон, который сообщил, что все готово к отправке.
Корвин ещё какое-то время ходил, раздавая поручения, я сидела в гостиной и старалась не показывать накатившую грусть. Он попрощался быстро, уже полностью погруженный в дела, обняв и поцеловав на прощание, пообещав, что я даже не замечу его отсутствия.
Его отсутствие заметила, как только за ним закрылся портал. Как будто выключили свет внутри и снаружи тоже.
По ленточкам побрела в свои апартаменты, по пути зайдя к портным и не особо вдохновившись новым, почти готовым платьем, зашла в свою комнату.
Как только за мной закрылась дверь, щелкнул замок. То, что моя дверь запиралась, я в принципе не знала.
— Я думал, он никогда не исчезнет, — из кресла на меня совершенно спокойно, закинув ногу на ногу, смотрел Витя. — И наконец могу лицезреть столь прекрасную леди без посторонних.
Витя! Тот мерзкий придурок, из-за которого я оказалась в снежном буране! А потом бродила по лесу и попала сюда…
— Так это твоих рук дело, что я перенеслась в этот мир? — поразилась своему открытию. Уже почти отойдя от шока.
Виктор чинно встал, слегка склонив голову:
— Позволь представиться — Главный Императорский Артефактор лорд Валериан Карноульский.
— Козел ты императорский, а не лорд-артефактор!
Гнев разбушевался нешуточный. Мало того, что воспоминания о его мерзких поползновениях вызывали отвращение, так он ещё и жизнь мою разрушил, перенесся черт знает куда. На всякий случай окутав себя защитным коконом, чтобы новоявленный лорд не смог увидеть мою сущность, я гордо вздернула подбородок и сложила руки на груди, почувствовав себя защищенной.
— Зачем так грубо? — всерьез обиделся несостоявшийся любовник.
— Грубо? Это я грубо? А ты подумал, как это было для меня? Обо мне подумал?
— Поверь, ты мне ещё спасибо скажешь, — многообещающе прищурился благодетель.
— Так ты для этого заманил меня в лес? Чтобы перенести сюда?
— Ну вообще план был другой, гораздо проще, но ты взбрыкнула, и мне пришлось подстраиваться. Как видишь, все получилось, — довольно улыбнулся он.
— То есть ты реально думаешь, что я бы захотела что-то с тобой? Ты себя видел в зеркало, червь бледный?
Витя, точнее, граф Карноульский, начал злиться, от чего выглядел еще смешнее. Меня волновал еще один вопрос.
— Как ты сюда попал? На замке стоит магическая защита.
Тут он довольно улыбнулся, как будто ему сделали прекрасный комплимент.