Это мне не удалось. Не успел я более-менее успокоиться, как услышал быстрый топот, и под деревья ворвался Кел. С его лица исчезло выражение гурмана, с которым он смаковал молодую травку. Теперь он был страшно испуган.
- Кон Аннон! Кон Аннон! - задыхаясь, прохрипел он, оскалившись. Я вскочил.
- Что?
- Собаки! - Кел дрожал от страха. Я глянул в ту сторону, откуда он прибежал, и у меня волосы встали дыбом.
По лугу прямо к нам неслись два громадных черных пса. Сначала я вообще не понял, что это за звери - таких больших собак я в жизни не видел. Желтые, как у волков, глаза, казалось, пылали, а из открытых пастей - я не шучу - вырывались языки пламени. Под черными косматыми шкурами переливались бугры мышц, горящие глаза были устремлены прямо на меня, а зубы... Я решил, что хватит их разглядывать.
- Ты про них говорил? - повернулся я к Келу... но Кела не было. Вместо него под деревьями гарцевал потрясающей красоты гнедой жеребец. Только в тот момент я понял, насколько относительная вещь - красота. В качестве человека Кел никогда не считался бы красавцем, но зато в качестве лошади он был просто великолепен. Но тогда я посчитал, что время для комплиментов неподходящее. Собаки приближались с угрожающей скоростью, и я, не раздумывая, бросился к жеребцу.
- Залезай быстрей! - я не стал удивляться говорящей лошади. В одну секунду я вскочил на него верхом, он вскинулся на дыбы, развернулся на задних ногах, и вот мы уже несли прочь по лугу, вылетев из-под деревьев под самым носом у передней собаки. Пес прыгнул, щелкнули жуткие челюсти, и я почувствовал запах дыма, а мою ногу обожгло пламя. Это подействовало на Кела лучше любых шпор, и мы понеслись таким безумным галопом, что земля только мелькала под копытами.
Первое время этой бешеной скачки я вообще не мог ничего разглядеть вокруг. Все мои силы уходили на то, чтобы удержаться на гладкой спине жеребца, идущего карьером по лугу. Под ноги Кела то и дело попадались рытвины и небольшие ямы, к тому же он бежал каким-то странным зигзагом, бросаясь из стороны в сторону. Только теперь я понял, почему Кел так не любит кротов. Честно говоря, с тех пор я их тоже недолюбливаю. Каждую секунду я ждал, что Кел попадет ногой в одну из нор. Чем это закончилось бы - представить нетрудно.
Как только я приспособился к положению и стиснул гладкие бока жеребца коленями, а руками уцепился за развевающуюся гриву, я оглянулся. Кошмарные псы неслись с бешеной скоростью, и передний держался буквально в двух метрах от задних ног бедного Кела. Проклятая псина, увидев, что я оглядываюсь, приподняла морду и издала жуткий протяжный вой, разнесшийся далеко вокруг. Конь подо мной, услышав это, вздрогнул всем телом и прибавил ход. Собаки тоже наддали, и я предпочел отвернуться, чтобы не нервировать их. Ветер свистел в ушах, земля уносилась назад под копытами Кела, а вокруг была только бесконечная равнина. Мы скакали и скакали вперед, жеребец не сбавлял темп, и, оглянувшись в очередной раз, я заметил, что псы начинают отставать.
- Они устают, Кел! - перекрывая вой ветра, заорал я, нагнувшись к уху жеребца. Конь фыркнул и еще прибавил скорости. Оглянувшись через несколько минут, я возликовал - собаки с высунутыми языками бежали уже довольно далеко позади. Я уже собирался похлопать Кела по шее, но тут вдруг с растущим страхом заметил, что грива лошади совершенно мокра от пота, а в следующий миг почувствовал, что уже не так легко удерживаюсь верхом, потому что бока Кела покрылись пеной. Он тоже устал, и я понял, что это моя вина.
- Ты слишком тяжелый, Сет, - прохрипел жеребец через минуту. - Нам не уйти вдвоем.
- Сбрось меня, Кел! - закричал я. Я не мог допустить, чтобы из-за меня погибло такое великолепное создание. Но конь отрицательно замотал головой, разбрасывая хлопья пены. Я еще раз оглянулся. Псы отстали, но все так же неслись ровными прыжками; было очевидно, что они решили взять нас измором. В отчаянии, ощущая, как с каждой секундой дыхание Кела становится все тяжелее, я глянул вперед. До этого я не следил за направлением, и теперь в изумлении заметил, что прямо по ходу Кела луг переходит в пашню, а за ней виднеются крестьянские домики. Мы неслись прямо к деревне, и собаки за нашей спиной снова яростно взвыли. В ответ на этот вой в деревне раздались крики, и я увидел, как между домами замелькали фигурки людей.