К женскому голосу присоединились глухие низкие звуки. Я бы назвал их завываниями, но толпа думала иначе. Многие в ужасе закрыли голову руками, с разных сторон послышались истерические вскрикивания женщин, заплакали дети. Я почувствовал себя уверенней и начал выкрикивать какую-то чепуху, и все шло прекрасно, но тут... Сено за моей спиной зашуршало, и женский голос сбился с ритма. Толпа на площади вздрогнула, как один человек, а я покрылся холодным потом. Сено шуршало все громче и громче, и вдруг с громким шумом стог за моей спиной обвалился, и я оказался стоящим по колено в душистой массе. Раздался общий крик, в котором я отчетливо различил испуганный голос Вивьен, и, оглядываясь, я увидел, что мои спутники барахтаются позади меня, пытаясь выкарабкаться из окутавшей их травы. Крис чертыхался, поднимаясь на ноги, но Вив вдруг перестала возиться и уставилась на площадь. Я посмотрел туда же, и мне стало ясно, что надо срочно что-то делать. Люди все еще выглядели испуганными, но на лицах некоторых я увидел зародившееся сомнение. Мои спутники, облепленные с ног до головы соломой, не походили не только на богов, их даже за приличных людей никто бы не принял. К тому же, приземлившись, Крис сказал такое, что ни один порядочный человек не позволит себе произнести в присутствии женщин и детей. Все это, в совокупности с моим растерянным лицом, должно было с минуты на минуту открыть глаза доверчивым крестьянам.