- Зачем все это надо? - медленно спросил я. - Почему я должен врать королю Лоту? Ведь все было совершенно не так.
Он помолчал, а потом спросил:
- А откуда ты знаешь, что все было не так?
Я пропустил это мимо ушей. Как выяснилось потом, напрасно.
- Скажи, зачем мне врать? - повторил я.
- Затем, чтобы сохранить себе жизнь! - прошипел старик. - Затем, чтобы еще раз увидеть рассвет! Или тебе этого мало?
В общем-то, этого было вполне достаточно, но меня никак не оставляло ощущение, что лекарь использует меня для каких-то своих целей. Ведя жизнь наемника, начинаешь чувствовать опасность кожей. Если уж я и должен был все это сказать королю, то хотел знать, зачем. Видимо, эти мысли отразились на моем лице, потому что лекарь прошептал сквозь зубы что-то про невыносимых и неблагодарных. Но я продолжал выжидающе смотреть на него, и, раздраженно и безнадежно махнув рукой, он заговорил.
- Ты должен сделать так, как я тебе говорю. Я вылечил тебя, я тебя уже спас. Поверь мне, от твоих слов зависит не только твоя жизнь, но и жизнь огромного количества людей. Тебя эти люди не сильно волнуют, но, может быть, если я скажу, что от этих слов зависит жизнь твоего Криса и той девушки, ты сделаешь то, о чем я тебя прошу? К тому же, она же просила тебя подчиниться мне.
Он говорил убедительно, этот чертов лекарь! К тому же он, неизвестно откуда, знал и Криса, и ту девчонку. И он действительно спас меня. Даже если это было только в его интересах, даже если он и не выведет меня из замка, как обещал, я все равно его должник, а долги надо платить. В любом случае самое плохое, что могло со мной случиться - смерть, а она мне и так была твердо обещана.
- Хорошо, - сказал я, - я сделаю, как ты просишь.
В тот же момент его лицо озарилось такой радостью, стало таким светлым, что я понял, насколько важно для него было получить мое согласие. И по моей спине опять пробежал холодок какого-то нехорошего предчувствия. Мне вдруг представились огромные колеса, на секунду застывшие в пустоте. И как только я произнес слова согласия, колеса эти вдруг вздрогнули и повернулись, и все изменилось в мире, как будто от решения простого наемника зависели судьбы вселенной.
Я тряхнул головой, и видение пропало.
- Повтори мне еще раз, что надо говорить, - попросил я.
Он повторил все слово в слово, а потом продолжал:
- Когда ты все это скажешь королю, он прикажет мне привести тебя в порядок для казни. После этого он уйдет, и мы усыпим стражников так же, как сейчас. Мы выведем тебя из камеры и проведем по замку. Вполне возможно, что тебе придется убить тех, кто станет у тебя на пути, так что ты должен быть готов. А теперь сделай вид, что тебе все еще не очень хорошо. Я сейчас разбужу стражу.
Я повалился на пол, пытаясь сделать вид, что рука все еще болит. За разговором я совсем забыл о ней, и сейчас с радостью чувствовал, что она совершенно здорова. Но думал я не о руке, а том, кто эта девушка, где Крис, и что же все-таки происходит.
Было довольно смешно наблюдать, как просыпались стражники. Лекарь вроде бы ничего и не предпринимал, чтобы их разбудить, он просто посмотрел на них и сделал какой-то странный жест. Оба солдата дернулись, как от толчка, и подняв головы, некоторое время бессмысленно пялились на свет, по совиному моргая глазами. Они так полностью и не пришли в себя даже когда в коридоре раздались шаги, и в камеру вошел король Лот. Я лежал на полу и с удовольствием наблюдал, как они украдкой трясут головами, пытаясь прогнать остатки сна.
Король вошел мрачный, ни на кого не глядя. За ним в камере появился незнакомый мне человек, оказавшийся писцом. Он тащил на плечах тяжелый дубовый табурет, который поставил посреди камеры, а сам примостился в углу. Король сел на табурет, и писец немедленно достал откуда-то из-за пазухи кусок пергамента, отцепил от пояса чернильницу и приготовился писать. Лекарь тихонько вышел из камеры, бросив на меня предостерегающий взгляд.
В камеру вошел палач, и я невольно вздрогнул, а мое веселое настроение как рукой сняло. Когда я увидел эту мрачную фигуру, невозмутимо вытряхивающую из мешка свои жуткие орудия, я мог только благодарить лекаря, подсказавшего мне, что говорить. Начни я рассказывать правду, мне пришлось бы намного дольше общаться с этим мастером пыточного дела.
Не хочу вспоминать все, что последовало потом. Скажу только, что мои стоны были совершенно искренни. У Лота, видимо, была интуитивная способность подбирать себе только профессионалов. Как маг и лекарь, палач был мастером своего дела, и я был только рад услышать, что король приказал перейти к пытке водой. В тот же миг я сдался. Я закричал: «Не надо!» и начал признаваться. Король удовлетворенно кивал головой, и на его лице было написано, что именно так он и думал. Все шло очень хорошо до того момента, как я начал излагать так называемое пророчество. Я надеялся, что Лот пропустит его мимо ушей, но как только он услышал о мече Хедера и Леди острова Авалон, он прямо таки взвился с места. Немедленно двое стражников были отправлены с приказом поднять на ноги весь замок, обыскать все покои и узнать, куда делся меч волшебника. После этого он принялся за меня. Он желал знать текст пророчества дословно, но тут я ему ничем не мог помочь и только совершенно честно повторял, что и сам слышал его только с чужих слов. Тогда он пожелал узнать, известно ли это пророчество Мерлину. Я не знал. Видно, то, что я говорил правду, и убедило Лота. Он глубоко задумался и долго стоял, потирая подбородок. Потом, придя к какому-то решению, он приказал палачу и писцу удалиться, а стражникам отойти как можно дальше в угол. Я ждал, что последует дальше. Король подошел ко мне, присел рядом и, приблизив ко мне лицо, начал говорить очень тихо, но раздельно, давая мне возможность осознать его слова.