– Две недели? – Крисп задумчиво погладил бороду. – Хорошо, пресвятой отец. Надеюсь, вы распорядитесь ими мудро.
– Две недели? – Дара решительно покачала головой. – Нет, не пойдет. Гнатий обойдется и меньшим. Пусть поиграет дня три со своими свитками, но не больше. А лучше бы два.
Крисп часто удивлялся, как в хрупкую Дару влезает столько упрямства. Макушка супруги приходилась ему по плечо, но переубедить ее было не легче, чем сдвинуть с места великана халогая. Поэтому Крисп только развел руками.
– Я обрадовался уже тому, что дал ему определенный срок на раздумье. В конце концов он согласится – патриархом быть ему нравится, и он знает, что я его сниму с поста, если он надумает мне противоречить. Мы можем позволить себе подождать пару недель.
– Нет, – ответила Дара еще тверже. – Мне жаль тратить на него даже песчинку из часов. Если он готов согласиться, ему не нужно думать неделями.
– Но почему? – спросил Крисп. – Я ведь уже договорился с ним и не могу отказаться от своих слов без причины – если только не хочу, чтобы он проповедовал против меня в Соборе, стоит мне отвернуться.
– Сейчас у тебя будет очень серьезная причина, – пообещала Дара. – Я беременна.
– Ты… – Крисп глянул на нее, открыв рот. Потом задал тот идиотский вопрос, который каждый мужчина задает женщине, услыхав подобную новость:
– Ты уверена?
Губы Дары весело дрогнули.
– Еще бы. Я не только не дождалась месячных, но и потеряла свой завтрак от вони, когда утром вышла по нужде.
– Да, ты точно беременна, – согласился Крисп. – Как чудесно!
– Он обнял свою подругу, провел рукой по густым черным волосам.
Потом ему пришла в голову другая мысль; очень неподходящая, она слетела с губ прежде, чем Крисп сумел ее удержать:
– От меня?
Дара напряглась. К сожалению, вопрос не был ни праздным, ни в сущности, жестоким, если не считать, в какой момент он был задан. Конечно, Дара была его любовницей, но одновременно и супругой Анфима, а тот отнюдь не славился воздержанием.
Когда Дара, наконец, подняла взгляд, в глазах ее стояла тревога.
– Думаю, что от тебя, – медленно ответила она. – Хотела бы я сказать точно, но не могу… честно. Ты бы понял, что я лгу.
Крисп припомнил дни до того, как он захватил трон; тогда он занимал покои вестиария, рядом с императорской опочивальней.
Анфим пьянствовал и веселился часто, но отнюдь не еженощно.
Крисп вздохнул, отступил на шаг и с горечью подумал, что жизнь подсунула ему неопределенность именно там, где ему больше всего нужна была уверенность.
Дара в раздумье прищурилась и поджала губы.
– Можешь ли ты позволить себе лишить наследства моего ребенка, на кого бы он ни был похож? – спросила она.
– Я только что задал себе тот же вопрос, – ответил Крисп с уважением. С головой у Дары все было в порядке, и ей нравилось быть императрицей – так же, как Гнатию – патриархом. Для этого ей нужен был Крисп; но и он сам нуждался во вдове Анфима связь с прежним императорским родом добавляла законности его собственной власти.
Крисп снова вздохнул.
– Нет, наверное.
– Надеюсь, что это твой ребенок, Крисп, благим богом клянусь, и, наверное, так и есть, – искренне сказала Дара. – В конце концов, я не беременела от Анфима все эти годы. И не слышала, чтобы какая-то из его шлюх понесла ублюдка – а уж их-то хватало! Поневоле призадумаешься над силой его семени.
– Верно, – согласился Крисп. Некоторое облегчение он почувствовал, но годы, прожитые в городе Видессе, научили его принимать на веру только Фоса, а не людские слова. Но даже если в ребенке не текла его кровь, он все же поставит на нем собственный знак. – Если это мальчик, мы назовем его Фостием, в честь моего отца.
Дара подумала и кивнула.
– Хорошее имя. – Она дотронулась до плеча Криспа. – Но теперь ты видишь, почему надо поторопиться? Чем скорее мы обвенчаемся, тем лучше. Не мы одни умеем считать месяцы. Роды на пару недель до срока – не редкость. Но еще немного – и замелют злые языки, особенно если ребенок будет большим и сильным…
– Да, ты права, – согласился Крисп. – Я поговорю с Гнатием.
Если ему не по душе спешка – тем хуже для него. Поделом ему за то, что он заставил меня держать речь перед толпой во время коронации. Благим богом клянусь, он надеялся, что я наступлю себе на язык.
– За это ему в самый раз тюрьма под зданием чиновной службы на Срединной улице, – сказала Дара. – Я тебе об этом давно твержу.
– Если он мне откажет сейчас, тем дело и кончится, – пообещал Крисп. – Он предпочел бы скорее выпустить Петрония из монастыря и посадить на трон, чем отдать корону мне. Анфиму он приходился дядей, а Петронию – двоюродным братом.
– Тебе он точно не родственник, – мрачно напомнила Дара. Тебе следует назначить патриархом своего человека, Крисп. Вражда с церковью добром для нас не кончится.
– Знаю. Если Гнатий откажет нам, то даст мне предлог избавиться от него. Проблема в том, что на его место мне придется посадить настоятеля Пирра.
– Он будет тебе верен, – заметила Дара.
– О да, – проговорил Крисп без энтузиазма. Пирр был честен и умен, но набожен до фанатизма. Он относился к Криспу куда лучше, чем Гнатий даже в лучшие времена, но ладить с ним было куда труднее.
– Теперь я готова надеяться, что Гнатий скажет тебе хоть слово поперек, если ты за это снимешь с него синие сапоги.
Крисп как-то внезапно прекратил гадать, какие еще проблемы создаст ему Гнатий. Мысли его переключились на Дару и ребенка, которого она носит – его ребенка, твердо сказал он себе.
Он притянул ее к себе и крепко обнял. Дара удивленно пискнула, когда Крисп поцеловал ее, но губы ее жадно длили поцелуй еще и еще.
– Пойдем в спальню? – спросил Крисп, когда они нашли в себе силы оторваться друг от друга.
– Что, днем? Мы смутим всех слуг.
– Ерунда, – бросил Крисп. После разгульного царствования Анфима дворцовых слуг могло бы ошарашить разве что полное воздержание, но об этом Крисп предпочел промолчать. – Кроме того, у меня есть свои причины.
– Назови хоть две, – лукаво потребовала Дара.
– Ладно. Во-первых, если ты беременна, то скоро потеряешь интерес к этому занятию, так что мне лучше наслаждаться, пока можно. А во-вторых, я всегда хотел заняться с тобой любовью при дневном свете. Раньше мы никогда не осмеливались.
– Чудная смесь практичности и романтики. – Дара улыбнулась. Что ж – почему бы нет?
По коридору они прошли рука об руку. И если служанки или евнухи странно поглядывали на них – ни Крисп, ни Дара не заметили.