– Именно. – Крисп все еще не пришел в себя от такого пылкого сотрудничества. – Сможете ли вы подготовить все за… м-мм… за десять дней?
Патриарх пошевелил губами.
– Через пару дней после полнолуния? К вашим услугам. – Он опять поклонился.
– Великолепно. – Крисп встал, давая понять, что аудиенция окончена. Патриарх понял, тут же откланялся, и Барсим вывел его из императорских палат.
А Крисп вернулся к кадастрам. Царапая пометки на навощенной табличке, он чуть улыбался. Разобраться с патриархом оказалось проще, чем он рассчитывал, и к Гнатию Крисп испытывал легкое презрение. Казалось, патриарх был готов на все, только бы сохранить за собой теплое место. Надо лишь держать его в ежовых рукавицах, и все будет в порядке.
«Одной заботой меньше», – подумал Крисп и взялся за следующий свиток.
– Не волнуйтесь, ваше величество, – сказал Мавр. – Времени у нас достаточно.
Крисп глянул на побратима с благодарностью и раздражением.
– Благим богом клянусь, приятно хоть от кого-то это слышать.
Все швеи пищат котятами и плачутся, что платье Дары хоть лопни, не будет готово к сроку. И если они пищат котятами, то мастер-чеканщик ревет белугой – большой такой белугой! Говорит, что я могу сослать его в Присту, коли мне охота, но для праздничного подаяния все равно не начеканят достаточно золотых с моей физиономией.
– В Присту, да? – Глаза Мавра весело искрились. – Тогда он всерьез. – В одинокое поселение на северном берегу Видесского моря ссылали самых неисправимых преступников империи. По доброй воле туда не попадал почти никто.
– Да хоть в шутку, – отрезал Крисп. – Мне нужно золото, чтобы раздать народу. В ночь коронации мы слишком поторопились с захватом власти. Теперь у меня есть шанс оправдаться. Если я и сейчас не дам людям денег, меня сочтут скрягой, и неприятностей тогда не оберешься.
– Вообще-то ты прав, – согласился Мавр, – но почему это должно быть непременно твое золото? Это, конечно, предпочтительнее, но ведь в твоих руках и монетный двор, и казна. Кому интересно, чье лицо красуется на монете, если монета золотая?
– А в этом что-то есть, – подумав, сказал Крисп. – И мастер будет доволен. Танилида была бы рада тебя слышать; ты все-таки в нее пошел.
– Сочту это похвалой, – заметил Мавр.
– Надеюсь. Это и есть похвала. – Матерью Мавра Крисп искренне восхищался. Танилида была не только богатейшей землевладелицей в окрестностях восточного городка Опсикион, но также чародейкой и провидицей. Она предсказала неожиданный взлет Криспа, помогла ему деньгами и советом, побратала его с Мавром, и в те полгода, что провел Крисп в Опсикионе, прежде чем вернуться в город Видесс, являлась его любовницей, хотя и была на десять лет старше. О последнем Мавр не знал. Крисп все еще судил обо всех прочих женщинах по Танилиде – даже о Даре, хотя та и не знала об этом.
Барсим осторожно постучал в распахнутую дверь.
– Ваше величество, почтенный господин, ваше присутствие требуется на очередной репетиции венчальной процессии.
В церемониальных делах вестиарий имел право приказывать самому Автократору.
– Сейчас мы придем, Барсим, – пообещал Крисп. Вестиарий отступил на пару шагов, но не ушел. Крисп повернулся к Мавру: Думаю, что перед свадьбой я объявлю тебя севастом.
– Что? Меня?! – Мавру было около двадцати пяти – на пару лет меньше, чем самому Криспу, – и чувства свои он выражал более бурно. Вот и сейчас он не сдержал восторженного восклицания: Когда тебе это в голову пришло?
– Я об этом подумывал с того дня, как поймал корону головой. Ты мой главный помощник, значит, тебе положен соответствующий титул. А венчание – подходящий повод объявить об этом.
Мавр поклонился.
– Когда-нибудь, – посоветовал он, – скажи своему лицу, о чем думаешь, а то оно до сих пор не знает.
– Иди, повой, – шутливо огрызнулся Крисп. – Должность севаста тебя еще и обогатит, даже больше, чем твое будущее наследство. А еще – ты становишься моим преемником, если я не оставлю сына.
Эти слова вновь напомнили ему, что он так и не знает, чьего ребенка носит Дара. Он подозревал – и боялся, – что будет решать эту загадку до самых родов. А может, и много лет после них.
– Я вижу, корона не дает тебе слушать, – заметил Мавр. Крисп покраснел, сообразив, что прослушал слова побратима. – Я говорю, – повторил Мавр с таким видом, будто оказывал великое снисхождение недостойному слуге, – что умереть, не оставив наследника, ты можешь, только проиграв гражданскую войну, а тогда я сам стану короче на голову и корону надеть не смогу.