«Я бы хотела, чтобы это было правдой… Если бы мысль была материальной, воображаемое могло бы стать истинным…»
Она взялась за дверную ручку, и в тот же момент кто-то постучал снаружи. Она открыла. Это был Имир, гигант с роскошной шевелюрой. Его длинные белокурые волосы, густотой не уступавшие кронам деревьев, отнюдь не делали его женоподобным — напротив, лишь усиливали исходившее от него ощущение мужественности и жизненной силы.
— Здравствуй, Анжела.
— Привет, Имир.
Ей вдруг показалось, что он знает все об ее сегодняшнем утре и прошедшей ночи.
— Ты хорошо спала?
— Да, спасибо.
Она по-прежнему стояла на пороге. Викинг не пытался войти или, наоборот, сделать шаг в сторону, чтобы дать ей возможность выйти. Громада его тела, казалось, заполняет собой весь коридор.
«Чего он хочет? — думала Анжела. — Не исключено, что меня. Такое ощущение, что он был здесь все это время, наблюдал за всем, что я делаю. Слышал, как я дышала во сне».
Имир, судя по выражению лица, был в некотором замешательстве.
— Анжела! Ты должна меня простить!
— Да за что же?
— Они меня попросили побыть переводчиком и в этом случае… Я отказывался, но они настояли. Сказали, что иначе я потеряю работу. Понимаешь?
— Да, конечно, понимаю. Ну что, идем?
На самом деле Анжела совсем не поняла, что он имеет в виду, но так или иначе нужно было выйти из номера. Имир вежливо посторонился, пропуская ее.
В коридоре стояли какие-то люди в униформе. Четверо блондинов с бледно-голубыми глазами; мужчины по-инквизиторски подозрительно на нее воззрились. На груди у каждого был вышит герб, что придавало им сходство с участниками военного оркестра. Однако инструментов у них не было. Один из них быстро повернулся, чтобы взять какой-то маленький кожаный мешочек, и Анжела увидела на спине мужчины надпись крупными буквами: POLITI.
Полицейские всех стран похожи, сказала себе Анжела. Кажется, они явились по ее душу.
— Nar la du deg?
— В котором часу ты заснула? — перевел Имир.
— Я вам уже ответила: не помню. Я редко смотрю на часы перед тем, как заснуть.
«Я все еще сплю, — думала Анжела, — мне нужно проснуться. Да, это точно. Проснуться у себя дома, во Франции. Я никогда оттуда не уезжала. Я никогда не была в норвежском отеле. Я не могу сидеть в этом номере и отвечать на вопросы, которые переводит для меня фальшивый викинг. К тому же эти люди совсем не похожи на копов. Где это видано — копы без оружия?»
— Nar kom du tilbake?
— В котором часу ты вернулась?
— Я уже говорила вам, что никуда не выходила из отеля.
— Меп to personer banket pa doren din og du var ikke der…
— Два человека стучались к тебе в номер, но тебя не было…
— Да нет же, я была!
— Jo, jeg var inne!
— Hvorfor apnet du ikke?
— Почему тогда не открыла?
Анжела почти физически ощущала, как на нее давит чужая подозрительность.
— Я не слышала стук.
— Jeg horte det ikke.
— Два свидетеля говорят…
— Men det var jo to stykker…
— Я повесила табличку «Не беспокоить!».
— Jeg hadde et «ikke forstyrr» skilt pa doren!
Один из полицейских указал коллегам на пустую дверную ручку.
— Да нет же, я…
Вспомнив, что накануне положила табличку в карман халата, Анжела наклонилась, надеясь увидеть его где-то рядом с кроватью. Полицейские тоже посмотрели на пол: там ничего не было, кроме ковра. Вдруг Анжела с удивлением увидела свой халат в руках полицейского, стоящего у двери. Тот обыскал карманы и извлек из одного из них табличку с предупредительной надписью. Где они нашли халат? В сауне? Эти полицейские тоже были частью сна?.. Внезапно Анжела поняла, что ничего не помнит о своем возвращении в номер. Быстро окинув его глазами, она заметила полотенце из сауны, лежавшее на кровати рядом со сбившейся простыней. Волна жара, всколыхнувшаяся где-то в животе Анжелы, разлилась по всему телу, и она почувствовала, как кровь приливает к щекам. Все присутствующие вслед за ней посмотрели туда же, и один из полицейских взял полотенце.
Анжела подумала о том, что надо все им объяснить, но, судя по всему, любые объяснения были бесполезны. От Имира тоже не приходилось ждать поддержки: он сидел молча, и было заметно, что он взволнован. На вид он был сильнее любого из полицейских. Почему бы ему не раскидать их всех одной левой?
— Это серьезно? — с жалобной нотой в голосе спросила у него Анжела.
— Hva sa bun? — немедленно рявкнул старший полицейский чин.