Я принял листок и повертел в руках. Интересно. И непонятно. Ну ладно, если этот человек действительно такой специалист, то разговор с ним и правда может быть полезен.
– Спасибо профессор. А он тоже историк?
– Гм… как бы это сказать… Он скорее практик.
– Практик? Это как?
– Это лучше увидеть. Объяснить, боюсь, я не смогу.
– Ну… хорошо. Я обязательно навещу его. – Слова профессора звучали загадочно и крайне меня заинтересовали.
– Хорошо. Только сообщи мне, когда соберешься. Если не возражаешь, мне бы хотелось присутствовать при вашем разговоре.
Становится все страннее и страннее.
– Да нет, никаких возражений. Конечно, сообщу.
– Вот и хорошо. Договорились. – Танаки отвернулся и с энтузиазмом включился в спор по поводу недавно прошедших соревнований по футболу. Оказывается он перед тем, как идти с нами на экскурсию просмотрел запись матча и теперь принял активное участие в его обсуждение. Я же остался сидеть с листком бумаги с адресом. Я еще раз изучил его со всех сторона, а потом махнул рукой. Ладно, разберусь. Сунул листок в кошель на поясе и потянулся к запеченной картошке.
Утром меня никто не будил. Хорошо-то как. Но тут я вспомнил о своих планах на этот день, и мне стало уже не так хорошо. Еще неосторожное обещание сестренке начать работу над систематизацией своего проекта. А вот и она, легка как на помине.
– Ты еще не взялся за работу? Кстати, как ты думаешь назвать диссертацию?
– Длинно и умно, – хмуро буркнул я. – Чтоб никто не догадался о чем она.
– Очень остроумно. Я же серьезно.
– Не знаю еще. Распределенные системы кристаллов, наверное. Как-то так. Подумаю. Феол, сначала сделать надо, а потом уже название искать.
– Ну думай. Только недолго. – Не задумываясь о том, что есть такие вещи, как двери, Феола взмыла в воздух и вылетела в окно. Я проводил ее сердитым взглядом. Небось с подружками куда-то помчалась. А мне теперь что? Даже не поиграть? Жуть.
Делать, однако, нечего. Надо приниматься за работу. По крайней мере, хотя бы начать ее.
– Мне тут Феола сказала, что у тебя намечается глобальный труд, – встретил меня отец вместо приветствия.
– А что она тебе еще сказала? – хмуро поинтересовался я.
Отец чуть приподнял бровь и изучил меня с ног до головы.
– Ничего. Только предупредила, что тебе может понадобиться Василий.
– Ой, а ты мне можешь его дать на время?
Отец вздохнул.
– Вообще-то мне он не принадлежит. Так что если сумеешь его уговорить заняться твоим делом…
– Ага! – обрадовался я, выскакивая за дверь, даже не дослушав отца. До меня донесся его смешок.
Васька тихо и мирно стоял на столе в отдельной комнате и притворялся пнем с вставленным в него кристаллом.
– Вась, привет, – послал я мыслеобраз.
– Привет, Альвандер, – сухо приветствовал он меня. – Слышал, тебе нужна моя помощь? Конечно, только тогда ты обо мне и вспоминаешь, кому нужен старый ворчливый биокомп. А ведь я тебя, можно сказать, вырастил. Пеленки менял…
– Только не надо о пеленках! – взмолился я. – О том, как ты мне менял пеленки я слышал от тебя неоднократно. Ты лучше скажи – поможешь или нет?
– В данный момент у меня тридцать четыре процента свободных ресурсов. Из них могу выделить тебе, заметь, только из личных симпатий, шесть процентов. Целых шесть процентов моих почти безграничных возможностей.
– Предел безграничных возможностей смотри в спецификации на странице… На какой, кстати, странице?
– Ну тебя, – Васька послал мне мыслеобраз обиды. – Я тут от щедрот своих…
– Ладно-ладно. Когда я могу начать работу?
– Да вот прямо сейчас и можешь.
– Тогда я за инфокристаллами.
– Стой! Что хоть мы делать будем?
Я объяснил. Васька секунды три молчал, что для биокомпа очень и очень много.
– Вот уж не ожидал подобного от такого разгильдяя как ты. Мне даже интересно стало. И если тебе удастся меня еще больше заинтересовать своей работой, то я тебе процента два ресурсов накину.
– Сейчас все оценишь, – пообещал я. – Только, надеюсь понятно, что пока эта информация не для общего пользования? А то знаю я тебя. Растреплешь своим друзьям по всей Солнечной.
– Я никогда личные дела своей семьи не обсуждаю. А это твоя работа. И только ты можешь принять решение о ее разглашении. – В мыслеобразе Васьки отчетливо ощущалась уже не притворная обида.
– Извини, Вась, – с искренним раскаянием переслал я ему свой мыслеобраз.
Василий не ответил. Но обида из эмофона пропала. Интересно, почему комп выбрал себе такое имя? Звучало совершенно не солидно, но вот нравилось оно ему. А каково мне? Когда друзья спрашивали как зовут нашего биокомпа, что я должен был отвечать? Василий? И это перед их Электронами, Мыслителями и другими. Был даже IBM. Как он мне говорил, в честь создателей компьютеров. Аббревиатура собранная из первых букв создателей.
Я специально рылся в справочнике, но нигде не нашел людей с такими инициалами, которые были создателями компьютеров. Наверное, это очень древняя история. Тогда еще подробных записей не вели. Но звучало все равно красиво. А тут Васька. Как кота…
Ящик с инфокристаллами я поставил прямо перед Васькой.
– Я буду давать тебе кристаллы по порядку. Так тебе легче будет разобраться. Так что сохраняй и их порядок.
– Принято. Давай первый.
Я открыл коробку и достал кристалл из первого гнезда. Аккуратно пристроил его в выемке на биокомпе. Кристалл слабо мигнул.
– Считано. Следующий.
Я убрал его назад в ящик и достал новый из второй ячейке.
– Считано.
В общем-то, муторно и скучно. Кристаллов много. Я никогда не систематизировал их и просто сбрасывал на них все дневные события, которые так или иначе касались моего проекта. Тут были и спецификации кристаллов и мои рассуждения, и результаты экспериментов. Даже мои мечты о том времени, когда наконец-то удастся преодолеть Барьер.
Тут я заметил, что уже давно не воспринимаю эмофон биокомпа. Где-то после сотого кристалла он вдруг закрылся и теперь просто считывал записи. Только когда я мешкал со следующим кристаллом, он чуть приоткрывался и слал мне нетерпеливый мыслеобраз. Я озадаченно уставился на Ваську. Он опять приоткрылся на мгновение и послал сигнал о готовности принять следующий кристалл. Но на этот раз я призыв проигнорировал. Проигнорировал и следующий призыв. Наконец Васька не выдержал.
– Ты чего?
– Это я хотел спросить ты чего? Ты закрыт.
Васька помолчал.
– Я анализирую, – признался он. – Я отключил почти все задачи, которые сейчас можно остановить, и выделил восемьдесят процентов ресурсов на анализ. Сейчас работаю на пределе.
– А как же шесть процентов? – удивился я.
– Что?!!! – в мыслеобразе биокомпа появилось такое возмущение, что я даже попятился невольно. – Он тут подсовывает мне такую вот сверхновую и думает, что я ограничусь жалкими шести процентами ресурсов?!! Слушай, давай потом поговорим, загружай лучше!
Я пожал плечами. Чего это с ним? Впрочем, сам потом объяснит. Когда проанализирует. Пока действительно стоит загружать данные. Я положил на Ваську очередной кристалл. Блин, надо бы купить устройство параллельной загрузки. Там сразу по несколько сотен кристаллов можно загружать в память. Только вот раньше оно как-то без надобности нам было. А сейчас… что сейчас говорить? Это ведь единственная большая партия кристаллов, которую мне нужно загрузить. А дальше снова по одному два в день будет.
Наконец загрузился последний кристалл. Я отнес коробку обратно в комнату и вернулся к компу. Но тот на все мои запросы молчал. Тут я рассердился.
– Ах так! Ну, погоди! – Я сосредоточился и стал слать импульс за импульсом.
– Ай! Ты чего? Больно же.
– А кто обещал, что выделит мне ресурсы для работы?
– Ну погоди немного, мне проанализировать надо…
– Знаешь что…
– Понял. Ладно-ладно, не сердись. Работай.
– Спасибо, – со всем возможным сарказмом отозвался я, усаживаясь перед биокомпом. Тот сарказм проигнорировал. Как и мои слова. Очевидно, снова ушел в анализ. Ну и фиг с ним. Я устроился в кресле поудобнее, закрыл глаза и послал ключ-код в кристалл, вживленный в биокомп. И в тот же миг я оказался внутри. Васька, правда, до предела ограничил мне пространство, но мне много и не надо – доступ к данным и возможность их сортировать.
Итак, приступим… Первым делом я последовательно исключил все намеки на свой основной проект и стал вызывать информацию о распределенных системах. С самого начала, когда такая мысль только появилась у меня в голове. Это будет вступлением. Я заново переформировал мыслеобразы, скомпоновав их так, чтобы они образовывали историю. Вот я мучаюсь над проблемой, которую никак не удается решить обычными средствами…
Стоп. Что за проблема может быть? Упоминать основной проект пока не хочу… Ладно, неважно. Просто мне потребовался очень сложный кристалл, который необходимо очень быстро обновлять по мере необходимости. Итак, вот я мучаюсь над этим проектом, но кристалл сложный. Вносить изменения после завершения роста невозможно, а выращивать заново долго. Вот мне приходят первые идеи. Что такое сложные кристаллы? Программа с набором функций. То есть любой сложный кристалл можно представить как набор простых. Компонуя их, можно получить любой сложности программу. И вот с этой мысли началась моя работа над проектом распределенных систем. Уф.
– Вась, сформируй по моему рассказу инфообраз.
Васька, удивительно, спорить не стал и выполнил просьбу моментально. Я еще раз прослушал свой собственный рассказа, корректируя его по ходу. Переформировал рассказ и снова просмотрел. Вроде нормально. Теперь распечатать и еще раз прочитать уже без мыслеобразов. Сухо, конечно, неинформативно, но рассказ обязательно должен быть читабелен и на бумаге. Не знаю уж, почему предъявляют такие требования в комиссии, но раз есть правила, надо их соблюдать. Так, но прочитаю я его потом. А сейчас первая часть. Эксперименты.
Я снова засел за формирование образов. Но теперь это уже не просто рассказ. Тут части спецификаций, поясняющие мои мысли, описание экспериментов, отсылки к выращенным мной кристаллам. Надо будет потом их тоже систематизировать соответственно тем ссылкам, что я сейчас создаю. Собственно, мне это лично и не требовалось. Я и так помнил каждый свой эксперимент так, словно делал его вчера. Еще бы… ведь за каждым из них стояли часы непрерывной работы, бессонные ночи и спецификации готовых кристаллов, снящиеся мне во сне. На этот раз работа продвигалась медленно. Каждое утверждение следовало доказывать либо экспериментами с соответствующими описаниями их и результатов, либо теоретическими расчетами, если провести эксперимент невозможно из-за сложности. Но такого у меня не очень много. И, как правило, самостоятельно я расчетов не делал. Если видел, что практикой проверить нельзя, а расчеты сложные, то просто отсылал начальные условия в институты, где мне и проводили все вычисления. Их я и прикладывал к своей диссертации с соответствующими ссылками и пояснениями.
Увлекшись работой, я не сразу сообразил, что кто-то усиленно пытается достучаться до моего сознания. Нехотя я оторвался от составления отчета и прислушался.
– Наконец-то, – принял я недовольный мыслеобраз сестры.
– Сама настаивала на том, чтобы я начал работу, – буркнул я.
– Правильно. Но ведь не пять часов подряд. Ты не забыл, что нам надо наш кристалл проверить?
– О шшшшшорт…. Вась, сохрани то, что я успел сделать.
– Сохранено, – кратко отозвался биокомп и снова пропал. Интересно, что там можно анализировать так усиленно?
Я отключился и вскочил с кресла.
– Побежали.
– Оглашенный, – пробормотала Феола мне вслед, когда я проскочил мимо нее. – Может сперва поедим, чтобы потом родители нас не дергали? – крикнула она мне вслед. Я затормозил.
Есть – это отрываться от работы. Не хотелось, но придется. Иначе потом обязательно оторвут от работы гораздо более важной. Поэтому пришлось слегка притормозить бег и направить вектор движения в сторону столовой…
Брррррр. Что сейчас сказал? Вот диссертация чертово. Еще недельку и начну таким образом с друзьями изъяснять… тьфу… говорить. Нет, понимаю, что им смешно будет, а мне каково? Срочно рот мылом прополоскать! Срочно!
– Согласен.
За столом я сидел как на иголках под осуждающими взглядами родителей. Наконец обед закончился, и я тут же выскочил из дома.
– Всем спасибо! – успел крикнуть я. Что там мне ответили в ответ, я уже не слышал.
Сестра догнала меня довольно быстро.
– Ну и куда ты так торопишься? Все равно пока у нас нет никакой большой работы. Ты не можешь ничего делать пока разум более-менее не разовьется, а я пока только следить за ростом клеток могу и направлять его, если надо.
– Все равно.
Как Феола и говорила, ничего делать практически не пришлось. Я еще раз проследил рост кристалла, скинул результат на инфокристалл и сунул его в кошель, чтобы дома сгрузить информацию Ваське. Еще раз пробежался по вспомогательным работам, но и здесь все было в порядке. Работы нет, а делать что-то хотелось. Поэтому из пещеры я вышел недовольный.
– Альвандер, Феола, а я вас ищу! – К нам бежал Лука. – Наши собираются за ягодами к эльфам. Вы пойдете?
– Гм… – я задумался. – Вообще-то, я еще поработать хотел?
– Поработать? – Лука уставился на меня как на сумасшедшего. – А где ты, кстати, утром пропадал?
– Да вот, Феола захотела стать сестрой не просто мастера кристалловеда, а мастера-магистра.
– Это что ты сейчас сказал?!
О, идиот! Я, понятно.
– А мы далеко идем? – поспешно спросил я друга.
Тот сразу все понял.
– Она найдет не сразу.
– Тогда полетели.
– Вообще-то я думал, что она….
– А ну стой, Альвандер!!! Я тебе сейчас устрою! Стой, кому говорю!
– Да я просто пошутил! Феол, ну пошутил я, ты что, шуток не понимаешь?! А-а-а! Не надо меня в воду макать! В воду не надо!!!
– Воображала, – фыркнула Феола. И уже более спокойно продолжила: – между прочим, я тоже начала работу над диссертацией.
Мы с Лукой одновременно повернулись и зависли прямо перед ней. Феола попыталась облететь нас, но не тут-то было.
– Это о чем?
– О чем, о чем. Сращивание кристаллов и живых клеток. Вот о чем. – Феола посмотрела на меня. – Полагаю, что за полгода материала наберу. Ты не возражаешь?
– Гм… я подумаю.
– Альвандер!!!
– Ну ладно-ладно. Конечно, не возражаю. – Попробовал бы я возразить. – Но ты ведь понимаешь…
– Дерри, не надо очевидных вещей говорить. Никто не узнает до завершения проекта.
– Ну вы даете, ребята, – удивился Лука. – А что у вас за проект совместный.
– Ты же слышал, – ответил я, уже потеряв интерес к разговору. – Феола исследует возможность сращивание живой материи и кристаллов. Я, если ты помнишь, мастер кристалловед, а ей для работу нужны кристаллы. И не просто кристаллы, а выращенные особым образом.
– Понятно, – отозвался Лука, явно ничего не поняв. – Правда, я подумал, что это какой-то твой проект, в который Феола вносит правки.
Все-таки Лука при всей своей рассеянности умеет делать выводы.
– Отчасти так и есть. О, а вон и наши на поляне.
– Ну наконец-то, – встретили нас дружный крик. – Дерри, Феол, вы где пропадали?
– Не поверите, – тут же сдал нас Лука. – Они пишут диссертации на получения звания магистра.
– Класс! – восхитился Мишка. – Ребя, всем молчать! Никаких вопросов! А то неинтересно будет. Но мы, чур, первые слушатели.
– Договорились, – облегченно вздохнул я. Все-таки Мишка классный парень. Сразу все понял и нас спас. Ребята, правда, недовольно загудели. Всем хотелось узнать все и сразу. Но спорить никто не стал.
– Ну ладно, пойдем тогда, – потащила меня за руку Вера-Вероника. – Но ты обещал! Мы первые читаем.
– Вер, ну там же скучно. Это же не художественный инфообраз.
– Но ведь это же твой инфообраз.
Мда. Умеет девчушка смутить. Феола хихикнула и ткнула меня в бок. Я сделал вид, что ничего не понял и ничего не почувствовал.
Эльфы встретили нас недалеко от своего селения.
– А-а-а, наконец-то, – радостно приветствовал нас Элоин. – Мы уже заждались вас, клянусь Профессором.
– Это все из-за Альвандера и Феолы. – Нажаловались на нас. – Мы их долго искали.
Элоин укоризненно посмотрел на меня. Я только руками развел. Ну так получилось, извини. Элоин был моим ровесником и заводилой среди своих. Большинство проказ исходило именно от него. Порой жертвами их становились и мы. Хотя подобное было чревато, ибо месть следовала незамедлительно, а как псионики люди сильнее эльфов. Так что на каждую удавшуюся проказу Элоина приходилось три неудавшихся. Но его ничуть не смущало подобное соотношение, и он усиленно оттачивал свое мастерство, уже переходившее в совершенство. Эх, его бы энергию, да в мирных целях… Но другом он был замечательным. Вот и сейчас он со всеми детьми эльфийского селения уже дожидался нас, чтобы произвести налет на ягодные поляны леса.
– Ульвин нашел потрясающее место с грибами. Сами увидите. Заодно покажем вам наше озеро. Мы недавно закончили очистку. Посмотрите во что превратилось то болото. Помните, в прошлом году мы там были? Теперь вы и не узнаете те места.
– Элоин, кончай болтать, – добродушно посоветовал Мишка. – Лучше показывай.
– Альвандер.
– Что? – Я не сразу сообразил, что имя прозвучало у меня в голове. Феола недоуменно повернулась ко мне. Я успокаивающе махнул ей рукой. – Кто-то вызывает меня. Идите. Я сейчас поговорю и догоню вас.
Феола кивнула и умчалась.
– Я слушаю. Кто это?
– Ты не узнал? Это Танаки Соарт.
– А-а-а, профессор! – искренне обрадовался я. – Очень рад вас слышать. Что случилось?
– Ты помнишь, я тебе рассказывал вчера о человеке, которого тоже интересует история человечества до барьера.
– Это который не историк, а практик?
Профессор хмыкнул.
– Верно. Понимаешь, он завтра улетает на неделю. А я очень хотел бы, чтобы ты с ним встретился до его отлета. Я ему рассказал о тебе, и он заинтересовался. Ты не мог бы, если ни чем не занят, сейчас прилететь к нему?
– Я… – я задумался. А чем, собственно, я занят? За ягодами иду? Так я и на следующей неделе за ними пойду. Тут же явно что-то интересное. К тому же профессор может мне очень сильно помочь с информацией. У меня ведь еще библиотечный заказ лежит. Я его даже не прочитал еще весь. И анализ уже прочитанного не закончен. Да-а, похоже, с этим моим проектом о развлечениях придется забыть. С приближением конца проекта число хлопот возрастает. А сколько еще надо сделать? – Хорошо, профессор, я буду. Какой адрес вашего друга?
– Вот и хорошо. Я жду тебе через полчаса. – Танаки скинул мне мыслеобраз с картой местности.
– Ага, я понял. Спасибо.
– Тогда хорошо. Жду.
Связь прервалась. Я еще некоторое время постоял, а потом бросился к друзьям. Феола обидится. Наверняка обидится. Но потом поймет. И друзьям сумеет объяснить. Самое же печальное то, что, похоже, дальше будет со свободным временем только хуже.