– Да вот в нем проблема. Он слишком сложный и слишком совершенный.
Феола моргнула.
– Не поняла?
– А ты пробовала управлять совершенством? Я попробовал и едва не утонул в нем. Каким чудом я тогда выбрался из этого кристалла, не знаю. А ведь я не хотел сделать ничего сложного. Просто протестировать самые примитивные его возможности, такие как подъем груза. Сложнейшее переплетение узлов, рисунок потоков… ты не представляешь, как это красиво и величественно. Стоит лишь чуть мысленно погрузиться в кристалл, и он увлекает тебя туда целиком и выжимает до предела. Я после того случая два часа лежал не в силах даже шевельнуться, восстанавливая силу. А потом с трудом выполз на воздух и лежал еще там.
Феола смотрела на меня испуганно, слегка покачивая головой.
– Ты сумасшедший! Ты мог бы меня позвать. Такие опыты надо вдвоем делать!
– Да откуда же я знал, что так получится?! – в досаде вскричал я. – Я ведь, казалось, все предусмотрел! Я наставил все защитные механизмы, которые только существуют. Но кристалл таких возможностей их словно не заметил. Теперь я понимаю, почему никогда раньше не пытались создать кристаллы такой сложности. Ими управлять невозможно.
– Но чем тогда я могу тебе помочь? – Тут Феола охнула и ошарашено уставилась на меня. – Подожди-подожди. Им никто управлять не может, потому что человеческий мозг еще недостаточно развит. Ты сказал, что помочь тебе могу только я… Но я не мастер-кристалловед. Я биолог. Значит ты хочешь…
– Да, – подтвердил я догадку сестры. – Я хочу, чтобы ты дала кристаллу разум. Для человеческого разума управлять всеми возможностями кристалла невозможно. Но для разума, рожденного кристаллом, все эти способности как для человека умение дышать. Если тебе это удастся, то мы получим наш Великий Кристалл.
– Ты не скромничаешь, – только и ответила сестренка. Хотя Феола и выражала скептицизм, но я видел, что идея ее увлекла. Она буквально загорелась ею. – Но на подобное надо получить разрешение Совета.
– Совет не дает разрешения, – отмахнулся я. – Он всего лишь суммирует решения всех людей. И я уже задавал вопрос. Мне было сказано, что возражений нет.
– Но ты еще не выносил вопрос на обсуждение Солнечной? Тебе не кажется, что такой важный вопрос требует всеобщего решения?
– Как только будет результат – сразу и спрошу. А пока нечего спрашивать. Кроме того, я терпеть не могу эти массовые телепатические обсуждения с кучей вопросов и запросов. У меня голова потом болит.
– Просто ты лентяй. – Сестренка оказалась безжалостной. – И ты боишься выносить этот вопрос, потому что полагаешь, что тебе могут отказать. Как звучал твой вопрос?
Я вздохнул.
– Можно ли создавать разум, если только он может преодолеть Границу.
– Ясно. Ты не скрывал, но не говорил всей правды. А говорят еще, что полуправды хуже лжи.
Я поморщился.
– Феол, ну пожалуйста. Я не готов еще своей работе давать всеобщую огласку. И я не скрывал суть работы. Я просто не говорил, на какой стадии они находятся. К тому же один я просто не справился бы. Мне постоянно требовались консультации специалистов. По физике пространства, физике волн, биологии, химии. Я часто и кристаллы на заказ делал для разных институтов. А те вместо платы выполняли для меня расчеты.
Я подошел к одной из стены пещеры и раздвинул панель. Там стопками лежали листы пергамента с кристаллами записи.
– Видишь? Это все схемы и расчеты. Как я один, по-твоему, все это провернул бы?
– А у институтов не возникали вопросы по поводу тем твоих расчетов?
– Вопросы возникали. Но учти, что мастера пользуются очень большим авторитетом, а я вхожу в десятку лучших Солнечной. И второе, я не скрывал тему. Я просто не говорил, насколько близок к завершению проекта.
– Почему?
– Если не получится с первого раза, буду работать дальше. А так только лишняя надежда. Сколько таких уже было? Я и тебе сказал только потому, что выхода у меня нет. Иначе все насмарку. Весь труд.
Феола смотрела на кристалл уже не восхищенно, а задумчиво и оценивающе.
– Мне нужна полная схема твоего кристалла. Вся его структура.
Я достал из шкафа два отдельно лежащих кристалла и протянул их ей.
– Вот. Я уже все приготовил.
– Как будто заранее знал, что соглашусь, – хмыкнула Феола, опускаясь на пол и кладя первый кристалл на ладонь. Закрыла глаза и начала впитывать информацию, хранящуюся там.
Чтобы не мешать, я отошел в угол и оттуда наблюдал за сестрой. Та сидела, скрестив ноги и держа кристалл на ладони, нахмурив лоб, в задумчивости покусывая губы. Кристалл слабо светился. Я даже залюбовался сестрой. Ее длинные черные волны, ничем не скрепленные, волнами падали ей на спину и плечи. Круглое загорелое с точеными чертами лицо. Стрелки бровей. Эх, не будь она моей сестрой, я бы точно влюбился. Хотя… ее ехидный характер мог вывести из себя кого угодно. А авторитетов сестренка не признавала. Кроме родителей. Ну, пожалуй, еще ко мне прислушивалась.
Феола, не открывая глаз, положил первый кристалл рядом с собой и взяла второй. Зачем-то почесала себе ступню. Не открывая глаз, задрала голову вверх. Ее губы зашевелились, что-то шепча. Я даже прислушиваться не стал. Ясно ведь, что не мне предназначено. То ли с кем-то совещалась, то ли мысленно расчеты делала. Наконец она открыла глаза, молча собрала оба кристалла и встала, слегка пошатываясь.
– Либо ты сумасшедший, либо гений, – хрипло буркнула она. – Судя по всему и то и другое. О, бедная моя голова! Сколько же я информации сейчас впитала?
– Около сотни терабайт, – виновато отозвался я.
– О! – Феола застонала и схватилась за виски. – Головная боль на ночь мне точно обеспечена.
– Ну я не требую начинать прямо сейчас…
– Ты болван, Дерри, хоть и гений, – буркнула она. – Именно сейчас и надо начинать. Пока все впечатления свежи. Ты ведь совершенно не представляешь как работают биологи. Мы же имеем дело с миллиардами клеток, которые надо создать и заставить работать как надо. Неужели ты думаешь, что мы можем все это рассчитать? Все на чувствах и интуиции. Биолог без интуиции может быть кем угодно, но только не биологом. Надо ведь не знать, а чувствовать, как поведет себя клетка отдельно и вместе с остальными.
Продолжая читать мне лекцию, Феола обошла еще раз кристалл.
– Боюсь, моих сил может не хватить. У тебя есть кристалл Силы?
– Ха. Спрашиваешь. – Я тут же положил перед ней два кристалла. – Моя разработка. Полная зарядка.
Феола мысленно прощупала один и заулыбалась.
– Господи, сколько же там энергии. Дерри, ты должен будешь мне подарить один такой. Считай это твоей платой.
– Я тебе лучше сделаю.
– Договорились. А теперь марш отсюда и не мешай мне работать! Зайдешь через два часа. Через два часа, думаю, все будет ясно. Так или иначе.
– Ты создашь разум за два часа?!! – изумился я.
– Не задавай идиотских вопросов! – рявкнула, выведенная из себя Феола. – Я сказала марш отсюда! И раньше, чем через два часа даже не появляйся тут! И я не умею создавать разум! Я не Господь Бог! В общем, потом все объясню.
Я моментально выскочил из мастерской в центральную пещеру и плюхнулся в кресло. Посмотрел на закрывшийся за мной проход. Интересно, что она подразумевала, когда говорила, что не умеет создавать разум? Ведь создают же биологи биокомпьютеры? А по всем законом Солнечной Системы биокомпьютеры признаны разумными со всеми правами и обязанностями. Честно говоря, я думал, что она и встроит такой биокомпьютер в кристалл. Судя по всему, я был не прав. Но что она тогда планировала?
Чтобы немного отвлечься, я пододвинул к себе пергамент и стал разрабатывать связующий элемент моей новой схемы, о которой недавно говорил сестре. В общем-то, не самая сложная работа. Если бы не волнение от ожидания, я бы справился с ней за час. А так я только подходил к заключительному контуру, когда истекли два часа. Отбросив пергамент и мигом о нем забыв, я метнулся в мастерскую.
Феола лежала рядом с ванной, широко раскинув руки. Даже сквозь загар проступала смертельная бледность. Ее аура еле-еле светилась. Перепугавшись не хуже сестры, я подскочил к ней и схватился за один из кристаллов Силы. Он оказался выкачен до дна. Вот это да! Да в нем энергии достаточно, чтобы гору сдвинуть! Второй, к счастью, оказался полон. Я сжал его в кулак, а другую руку положил сестре на лоб. Закрыв глаза, я активизировал кристалл, перекачивая энергию из него прямо Феоле. Наконец ее ауру я стал ощущать достаточно отчетливо. Остановив поток, я взглянул на сестру. Та слабо шевельнулась и открыла глаза. Посмотрела на меня мутным взором.
– Была бы моя воля, – прохрипела она, – я бы всех гениев давила еще в колыбели. Ради спокойствия человечества.
Я облегченно рассмеялся, приподнял ее и обнял.
– Я тебя тоже люблю! Господи, Феол, как же ты меня напугала!
– Тогда считай, что мы квиты, – отозвалась она. – И отпусти меня, наконец! Лучше помог бы выбраться из этой твоей пещеры.
Я моментально оказался на ногах и подхватил сестру на руки, помогая себе левитацией. Так ее и вынес наружу. Феола расслабилась, потянувшись навстречу солнцу. Я аккуратно положил ее на траву.
– Спасибо, – блаженно протянула она. – Но мог бы и просто пролеветировать меня наружу. На руки хватать вовсе не обязательно.
– Зато так эффектней.
Пока Феола восстанавливала силы, я нетерпеливо скакал вокруг нее, с трудом сдерживая расспросы. И самое главное, что меня интересовало – получилось или нет. При этом я видел, как сестра с ехидством наблюдает за моими плясками сквозь полуприкрытые веки и совсем не спешит рассеять мои тревоги. Я понимал, что она это делает специально, но и терпеливо ждать было выше моих сил. Тут мне в голову пришла одна мысль.
– Феол, а помнишь, зачем ты пришла ко мне?
Сестра моментально открыла глаза и прижала кулак ко рту.
– О, боже! Меня же за тобой послали родители! И я сама пропала на три часа. Так, нас обоих убьют. Сначала прочитают лекцию, а потом убьют. И меня первую. Ну что смотришь? Помоги мне встать. По дороге обо всем и поговорим.
Я помог сестре подняться и зашагал рядом с ней, поддерживая ее за локоть. Феолу все еще пошатывало, хотя со стороны это было почти незаметно.
– Ну как? – заговорил я, переходя на мыслеобщение, чтобы по дороге домой поговорить как можно больше. Если продолжать общаться словами, то нам и суток не хватит. А так за те десять минут, что нам идти до дома, можно обсудить научный трактат.
– Не знаю, – честно ответила Феола. – Надо смотреть. Зародыш я посадила. Показала свободные каналы в твоем кристалле. Повезло, что твое творение такое сложное и в нем куча незадействованных каналов. Я их специально выделяла, когда смотрела техническое описание. Но теперь придется растить кристалл уже целенаправленно с учетом зарождающего разума. Надо кое-какие биологические каналы сделать.
– Совместить кристалл с живым организмом? – восхитился я. – Вот это да! О таком я не думал.
– Не с организмом, – поморщилась Феола. Ее мыслеобраз явно светился недовольством. – А с живыми клетками. И чему ты удивляешься? Это уже давно используют. Правда, не с кристаллами. С ними никогда необходимости не возникало. Но технология не отличается от уже отработанной. Нам только связи надо сделать более глубокими. Клетки же эти должны служить чем-то, типа нервной системы. Именно через них наш разум должен получать информацию.
– Понятно-понятно, – поспешно проговорил я, мало что поняв. – Ты скажи, когда можно будет понять, сработало или нет?
Феола задумалась.
– Через две недели скажу, получилось что или нет. Через месяц уже можно будет понять структуру разума. А через три можно приступать к обучению.
– Обучению?
– Ну ты как маленький, Альвандер! Мы же получим новорожденный разум. Естественно, его надо будет обучать. В общем, если все пойдет как надо, то через полгода у тебя будет полноценный первый в мире кристалл с искусственным интеллектом. Но, понятно, все это время придется контролировать его развитие. Эх, а я с подругами на следующей неделе собиралась на северный полюс сгонять, на лыжах покататься.
– Ну, в общем, если ты скажешь, что надо делать…
– Фигушки тебе. Из тебя биолог как из меня рудознатец. И раз уж я заложила зачатки разума, то и несу ответственности за него согласно уложению права Солнечной Системы. Короче, мы в ответственности за тех, кого приручили.
Я захихикал.
– Значит, теперь ты будешь мамой?
– А по шее? – То, что сестренка ограничилась угрозой, а не сразу реализовала ее, говорило о том, насколько предыдущее действие вымотало ее.
– Значит, у нас есть полгода до того момента, как разум разовьется?
– Да. Если я нигде не ошиблась.
– Не ошиблась. Я верю в тебя. Нам просто обязано повести! Такой труд не должен пропасть.
– Ты себя уговариваешь или меня?
Я обернулся и посмотрел на пещеру мастерской, от которой мы еще не так далеко удалилась. Сама лаборатория располагалась в скале под землей. На поверхности виднелась только небольшая ее часть, козырьком выступающая над похожим на пещеру входом. Но даже эта пещера, казалась здесь, на поляне посреди леса совершенно неуместной. Мдя… и кто меня надоумил строить мастерскую именно здесь? Задал я работу геологам выдавливать эту каменюку из земли. Нет, чтобы как все нормальные мастера-кристалловеды построить лабораторию в горах, где всего лишь надо было прорезать сеть пещер. Но вот люблю я лес и воду. Конечно, я не слышал, что говорили про меня геологи, когда я указал именно это место, да тогда я и вряд ли задумывался над той работенкой, что подкинул им, но сейчас уже вполне мог это представить.
Я ехидно усмехнулся. А все потому, что мастер мог работать только там, где им комфортно. Вот интересно, если бы мне было комфортно работать в Антарктиде, они бы и там скалу выдавливали… Хотя… какие там скалы. Скорее всего, ее бы туда доставили и вморозили в лед. Ха, жаль мне тогда эта идея в голову не пришла.
Все-таки интересно, почему кристаллы так любят именно пещерный холод, что приходится идти на подобные ухищрения? Сколько раз я пытался решить эту проблему, так и не получилось. Впрочем, не я первый и не я последний. Вот отказывались кристаллы расти если вокруг не было камней и все. Вернее расти-то они росли, но сил на это требовалось… Никакой кристалл силы не поможет. Ладно, все это пустые размышления. Над этой проблемой целые институты бились и без пользы.
Оторвавшись от размышлений, когда пещера скрылась за деревьями, я повернулся к сестре.
– И себя тоже, – честно признался я.
– Ну… опыт у меня есть. Недаром я проходила испытания в институте генетики.
– Это где вы создаете разные фольклорные элементы?
– Почему это фольклорные элементы? – обиделась Феола.
– Ну а как еще назвать эльфов, гномов, леших и русалок?
– Между прочим, – тут же вскипела Феола. Она всегда болезненно реагировала, если кто так пренебрежительно отзывался о ее работе. – Все они очень помогают людям.
– Какими запланировали, такими и родились.
– Альвандер, еще одно слово!
– Молчу-молчу.
– Между прочим, все они, согласно уложению Солнечный Системы, признаются разумными и равноправными гражданами. Со всеми вытекающими…
– Да я разве против? – изумился я. – Ничего против остроухих я не имею. Как и против крепышей. Я просто надеюсь, что в один прекрасный момент кому-то не придет в голову создать вампира.
– Не говори глупостей. На создание по сути, новой расы, требуется одобрение двух третей населения Солнечной. А вампиров, – Феола проследила взглядом полет комара перед носом, – и без того хватает. Зачем они могу понадобиться?
– Понятия не имею. Но я буду против вампиров! Так и знай!
– Ты так говоришь, будто вампиров собираются завтра создавать.
– А вдруг? По крайне мере, когда создавали предыдущие расы, меня не спрашивали.
Феола фыркнула и расхохоталась.
– Когда их создавали, тебя еще и на свете не было.
За время нашей прогулки сестра вполне оправилась и достаточно твердо стояла на ногах. Поэтому я осторожно отпустил ее локоть и подошел к краю тропинки, по которой мы с ней шагали к дому. Встав на границе леса я внимательно прислушался к нему. Потом поднял руку и наставил на кусты, росшие вдоль тропинки. Кусты затрепетали, словно под порывом ветра. Я тут же поднял подол туники, в который немедленно полетела ежевика с кустов. Когда он заполнился, я прекратил это и вернулся к сестре.
– Хочешь ежевику? – поинтересовался я.
– Лентяй, – хмыкнула она, зачерпывая у меня из подола горсть ягод. – А самому слабо слазить? И нарвать ручками? Как наши предки делали?
– Я всегда полагал, что наши предки были немного сумасшедшими. Лезть в эти колючие кусты? Нет уж, увольте. Мы так, по-простецки.
– А ты еще что-то говорил против леших и эльфов. Между прочим, это они сажают ягоды вдоль всех дорог и тропинок.
– Я не говорил, что против. Не надо приписывать мне того, что я не говорил. Я же сказал. Я их очень уважаю. Я только выступаю против вампиров!
– Дались тебе эти вампиры! – возмутилась Феола. – Сейчас есть только эльфы, гномы, лешие, русалки и…
– …и драконы, – закончил я, разглядывая небо, где обнаружилась какая-то стремительно приближающая точка.
– И драконы, – подтвердила Феола. – И других пока не планируется.
Мы вышли из леса на поляну, на которой стояли несколько резных деревянных домов. Правда не срубов. Они казались единым целым. Впрочем, так оно и было. Все эти дома на самом деле не сделаны, а выращены. Каким образом подобное проделывают биологи, я не знаю, да даже и не хочу вникать. Одно точно – эти дома живые. И они цветут летом и теряют листву зимой. Летом листва покрывает крышу и свисает с нее вдоль стен, даря прохладу. Зимой тонкие побеги переплетаются в такие узлы, что служат великолепной теплоизоляцией для дома. Внутри же всегда приятно пахнет свежим деревом.