Прошло два года с тех пор, как Эзра присоединился к ним, когда Кейнан заметил перемену в себе, и ещё немного, прежде чем смог себе признаться. Это ничего не меняло, не могло и не должно было ни при каких обстоятельствах ничего изменить, но именно поэтому он не мог себе лгать. Два года назад Эзра был ещё почти ребёнком, и только ребёнка Кейнан в нём и видел, но за два года многое изменилось. Он знал, что давно любит его, полюбил почти сразу, но теперь эта любовь изменилась и стала тем, что никогда не должно стать реальностью. Это было как потерять его снова, но ведь вовсе не так. Он здесь, ближе, чем когда-либо, и с годами эта связь будет становиться только сильнее, и всё, что Кейнан любит в нём, всегда будет с ним. Он знал, на что соглашался, становясь джедаем. С самого начала его ждала жизнь, в которой не должно было быть места любви. Он мог отказаться от этого, когда Орден был уничтожен, мог отвернуться от своего прошлого, и почти сделал это, но всё же нет. И благодаря этому встретил Эзру. Эзра мог не быть его учеником, и тогда он снова мог бы сделать выбор, но Эзра им стал, и только поэтому Сила свела их, и так круг замыкается.
А потом Эзра посмотрел ему в глаза, и на мгновение они будто стали одним целым, и Кейнан увидел всё, что ему нужно было знать — они оба идут по этому пути, разделяя его, как и должны мастер и ученик. И он улыбнулся, надеясь, что Эзра поймёт.
Он никогда не винил его в том, что произошло в Храме ситхов. Он винил только себя за то, что был плохим учителем и поэтому Эзра поверил Молу. Он виноват, что сам Эзра чуть не погиб, в том, что случилось с Асокой, и в том, что стало с ним самим. Он часами сидел на песке, глядя невидящими глазами за горизонт и не зная, кто он теперь. Он больше не мог помочь своим друзьям, не мог помочь своему ученику и понятия не имел, как помочь самому себе. Местные маленькие пушистые зверьки полюбили его и сидели на его плечах, на коленях, цеплялись за рукава и тихонько фырчали ему в ухо. Ему нравилось ощущать их присутствие, устанавливать связь с ними и чувствовать их радость и суету. Это он мог, для этого ему не нужны были глаза. Эзра всё реже приходил к нему и никогда не говорил о том, что произошло. Кейнана часто охватывало беспокойство в его присутствии, но он думал, что это от чувства собственного бессилия. Он слышал, что Эзра делает успехи, и иногда ему что-то смутно не нравилось в рассказах друзей, но он заставлял себя не бояться за него, верить ему, не беспокоиться о том, в чём он больше не может помочь. Он был в отчаянии и отказывался признаваться себе в этом. И всё это время Эзра так же отчаянно нуждался в нём, а он понял это так поздно, когда, на этот раз — действительно чуть не потерял его навсегда. Мол знал, что делает. Он разделил их, и столько времени они играли на руку Тёмной стороне Силы. Эзра запутался в своём горе, а Кейнан в своём забыл, что как бы ни был одинок джедай, он никогда не один. Он перестал слышать Силу, и тогда она сама позвала его через Бенду, древнего, непостижимого, о существовании которого Кейнан и не подозревал, пока его собственные гнев и боль не заставили Бенду пробудиться и позвать его. Бенду напомнил ему. Показал ему себя самого, его страхи, его горе и то, как справиться с ними. И теперь Кейнан видел, похоже, куда лучше, чем когда у него были глаза. И первое, что он увидел — Эзру, которому нужна была его помощь. И на этот раз он успел вовремя.
Может, были учителя и получше него, да и ученики получше Эзры «Лотальской Белки» Бриджера — в первом Кейнан Джаррус был уверен, ко второму, конечно, склонялся из объективности — но ему не нужно было другого ученика, а у его ученика отныне будет учитель, который больше никогда не подведёт его, не отвернётся от него, не оставит его одного. Тот, кто будет рядом, когда его позовут.