— Тизиан уже готовит портал для тебя.
— Но откуда вам было знать, что я соглашусь?
— Я же вижу будущее. И с каждым днем это получается все лучше. — ответила на вопрос Ирис.
А как же остальные?
— С этим ты лучше справишься одна.
Викторианский особняк утопал в зеленых насаждениях. Бескрайний сад был ухоженным, огромное здание — заботливо окрашенным, а в немногочисленных окнах не было ни единого выбитого стекла. Мориния хищно приникла к земле — в уютной беседке поблизости сидела миниатюрная, стильно и со вкусом одетая крылатая вампирша, вертя в руках зонтик от солнца. Не желая давать врагу ни единого шанса, Мориния вошла в боевую транформацию и выпустила когти до предела. В долю секунды преодолев расстояние между ними, девушка появилась за спиной противницы и приготовилась одним движением отделить голову опасной твари от тела, но вместо этого почему-то решила заглянуть под зонтик. И оцепенела.
В тот же миг сильнейшим порывом ветра ее отбросило на тридцать шагов и припечатало спиной к огромному дубу. Еще через мгновение в руках противницы появилось черное копье, которое, удлинившись, пробило грудную клетку Моринии и пригвоздило ее к дереву. Та по-прежнему и не думала шевелиться. Девушка с крыльями выпустила копье, которое тут же вернулось в первоначальную длину, оставшись сидеть в дереве огромной занозой.
— Так-так-так. Что тут у нас? Нарушитель! И судя по тому, что ты еще не померла, нарушитель непростой. Что скажешь напоследок? Нет-нет, я тебя не убью, просто выгоню пинком под зад с моей территории. Здесь для тебя нет добычи, сестра.
— А я здесь не охочусь… сестра.
— Ты мне напоминаешь одну тень прошлого. Ну-ка, выйди из боевой трансформации, на этот оскал смотреть страшно.
— Выхожу. Но ты уже догадалась, кто я. Привет, Атре.
— Вампирша-аристократка внезапно утратила всю свою утонченность и высокомерие. Она зашмыгала носом и начала вытирать полившиеся ручьями слезы, изо всех сил, но с незначительным успехом, сдерживая их.
— Что же делать… покалечила младшую сестренку. Что же делать теперь?
— Дура, это просто царапина. Просто вытащи копье, я за десять минут в форму приду.
Крылатая заревела в голос:
— Это божественное оружие, рана так просто не заживет.
— То-то мне хреново.
— Мори, ну что за слова ты используешь…
— Ты больше накосячила.
Атре внезапно успокоилась.
— Так, я вырываю копье. Ты уже не та, что тайком писала под дверь моей спальни, а потом валила все на Флаффи…
— Атре, не вспоминай. Я не со зла, просто я поехавшая.
— … в общем, ты должна это выдержать. Приготовься, я вырываю.
— Конечно, выдержу, со мной и не такое случалось… АРРРР, больно.
Атре нежно подняла сестру на руки и понесла в особняк.
— Эй, мне нельзя туда вот так, я отцу глаз выцарапала, когда видела в последний раз.
— А отца больше нет. — сказала крылатая, продолжая нести сестру.
— Как это нет?
— Тяжелая депрессия и самоубийство. Лет четыреста назад.
— Мне жаль. Ты его любила больше меня.
— Это было так давно. Я смотрю, ты не переедаешь, крови мало течет.
— Можешь попробовать.
— Ты чего? Вот дура.
— Брезгуешь?
— Тобой — нет. Но откуда я знаю, кем ты питалась? Может, ты старую бомжиху загрызла.
— Не смеши меня, мне больно.
— Смеешься. Значит, ты разборчива в еде. Хорошо. Вот, почти пришли уже, потерпи. У меня есть хорошие лекарства.
— Однажды я чуть не съела крысу.
— Что?! Так, все, я решила. Ты остаешься жить в моем особняке. И никаких возражений! Моя сестра не должна питаться крысами!
Глава 7
В комнату вошла перепачканная в земле Атре и со стуком положила красивый, сменяющий формы и прозрачный кристалл размером с кулак на прикроватный столик.
— Вот. Ты говорила, что за ним пришла.
— Ты что, его откапывала? — спросила Мориния, лежащая на роскошной кровати в своей бывшей комнате. Вокруг валялись старые детские игрушки, а одну из них, заплесневелого медведя с одним глазом-пуговицей, вампирша прижала к своей груди, всерьез веря, что старый друг ускорит заживление раны.
— Я положила его в яму, когда слуги закапывали тело отца. Они умели молчать, и весь мир все еще думает, что он живет в уединении. Поэтому ко мне пока еще не пришли с требованием отдать Источник преемнику отца.
— А сама не думала стать богом?
— Думала. Потом. Но откапывать кристалл не решилась. Можешь забирать.
— Извини, что втянула тебя в это. Наверное, нелегко было вскрывать могилу.
— Пустяки, там даже костей не осталось. Как рана?
— Затянулась, но пока хожу с трудом. Вот через пару часиков уже буду бегать.
— Даже не вздумай. И вообще, наберешься сил, пойдешь отдашь кристалл своим друзьям, и сразу назад. Внешний мир на тебя плохо влияет.
— Да не ела я крыс и бомжей, все ты выдумываешь.
— Ты же сама говорила, что чуть было не съела крысу. А там и до бомжей недалеко.
— Я умирала с голоду. И так и не съела ее, отпустила восвояси. И вообще, тут тоже жизнь не сахар. Ты меня чуть не уронила, когда поскользнулась на мокром полу. Водопровод течет, а ремонтировать трубы ты не умеешь.
— Так помогла бы!
— Я тоже не умею — вздохнула Мориния. — найми новых слуг взамен тех, что умерли от старости.
— Я дала магическую клятву отцу, что не покину особняк, пока над ним встает Кристалл Хаоса. Если бы ты наняла мне слуг… все бы отдала за хотя-бы одну расторопную служанку.
— Я не разбираюсь в людях. Боюсь, что найму тебе каких-нибудь проходимцев. Погоди… сколько ты не ела?
— Десять лет. Иногда сюда залазят воры и сумасшедшие, для меня это праздник. А вот детей я не трогаю, каждый день тут играют.
— Я сейчас же пойду и найду тебе поесть… ой, больно.
— Лежи, я привыкла к голоду.
— А ты не догадалась делать, как все вампиры?
— В смысле?
— Ну вот залазит к тебе вор, ты что с ним делаешь? Выпиваешь досуха?
— Ем и отпускаю.
— Мдя. Ты слишком добрая.
— А что с ним надо было делать, по-твоему?
— Лишать собственной воли. Кормить человеческой едой и питаться им, когда захочешь. Это называется «пищевой раб».
Глаза Атре округлились от удивления:
— Какой ужас. Сестренка, ты была в очень, очень плохой компании. Пищевые рабы… люди, выпитые досуха… плохие слова… но я тебя перевоспитаю. Это, конечно, будет очень сложно, но я это сделаю!
Сестры завели механизм большой музыкальной шкатулки, по зеленой крышке которой одновременно с чарующей музыкой начли танцевать маленькие костяные единороги. Мориния с легкой завистью отметила про себя, что Атре сохранила ее в идеальном состоянии.
— Как же мы дрались за право владеть ею.
— И не понимали, что вместе слушать шкатулку намного приятнее. Мори…
— Что?
— Я не знаю, как сказать правильно.
— Тогда сначала скажу я. Сестра, ты дура. Я тебе притащила юношу, талантливого студента-мага. Что ты с ним сделала?
— Парализовала. Немного поела. Извинилась. Отпустила.
— Мне теперь придется отбирать предположительно вкусных жертв из кучи других, незаметно следить за ними и заманивать в поместье, чтобы ты один раз выпивала пол-литра крови и отпускала?
— Извини. Ну не могу я по-другому. Ты… ты только не бросай меня здесь навсегда, ладно?
— Сестра…
— Хоть через тысячу лет, но все же вспомни обо мне и приди навестить. Я же понимаю, ты не вернешься…
— Да я на следующей неделе опять заявлюсь. Пну старика, он откроет мне портал, и я тут как тут. Я тебя так раскормлю и так надоем визитами, что ты при моем приходе прятаться начнешь.
— Не начну. Ты правда в это веришь?
— Я точно это знаю. Я когда тебя увижу, начинаю радоваться. А я, как любой эгоист, люблю себя баловать хорошими эмоциями.
— Я тоже тебя люблю.
Сестры обнялись.