— И вовсе… кхм… не безумно… что это с голосом у меня? — сорвавшимся голосом прохрипела Мориния, распсиховавшаяся, будто прилежная школьница, которую окружили строгие учителя, предварительно уличив в чем-то очень постыдном.
— Если вы хотите отдать нас Богине Боли, знайте… кгррррхм… что я тогда узнаю, какова на вкус у вас всех кровь. В клочки разорву… ой, что-то в глаз попало. Вы не думайте, что я плачу. И на голос не обращайте внимания. Я серьезно. Что вы на меня все уставились?
— А откуда ты узнала, что именно Шад-а-Кас поручено с вами разговаривать? — спросил ширококостный мужчина-эльф.
— Отпустите Мори, она ни в чем не виновата. Это мы ее сбили с пути, вина лежит на нас. — сказал Жалкий, ступив вперед и частично заслонив от взглядов вампиршу, готовую то ли атаковать, то ли разрыдаться.
— А кто сказал, что вы вообще виноваты? — удивился кошкочеловек, продолжавший обнимать свою божественную возлюбленную — Ваш план был не так уж и плох. Не хуже многих наших. А Шад-а-Кас просто вытащила жребий, так что говорить с вами будет она. Говорить, а не пытать. Так, насмотрелись, расходимся. Хватит уже и того, что дочку нашего недавно почившего друга и коллеги до слез довели.
— Погодите. У нас что, схожие планы? Почему вы тогда…
— Мы прервали ваш план, потому что это бесполезно. Враг совершенно перестал реагировать. И так просто к нему теперь не подобраться.
Приньяно, бывшая имперская столица, являлось весьма солидным городом, и храмовый комплекс в честь всех богов соответствовал этому высокому статусу. Портальное здание с мгновенными ходами в резиденции всех существующих на данный момент божеств было огромным, но блекло в сравнении с некоторыми другими храмовыми зданиями. Пройдя вглубь помещения, Шад-а-Кас, не оборачиваясь, шагнула в обсидианово-черный портал под своей двадцатиметровой статуей из мрамора, стоящей в окружении менее огромных каменных палачей и их агонизирующих жертв.
— Отлично. Самое время валить подальше, пока она не вернулась. — сказала Мориния все тем же сорвавшимся голосом.
— У меня есть запасной активатор для портала. Но не уверен, что нам стоит сбегать. — неуверенно проговорил Тизиан, покопавшись в кошельке и достав оттуда тонкую палочку — копию недавно сломанной.
— Тогда голосуем. Я за то, чтобы выслу…
— Чего вы до сих пор тут стоите? — спросила Шад-а-Кас, выходя из портала. — пойдемте-пойдемте, я не кусаюсь. Я причиняю боль иначе.
Багровая бездна уходила вглубь земли, насколько хватало глаз. В стенах были выполнены индивидуальные для каждого узника пыточные камеры. Периодически кто-то из них поднимал безнадежный, жалобный вой, имеющий мало общего с человеческим.
— Эй, мои способности тут исчезли. Даже когти не выпустить. Это что, ловушка?
— Никаких ловушек. Здесь имею силу только я сама — багровый туман блокирует способности всех остальных. — степенно объяснила богиня.
— Ну, о чем вы хотели поговорить?
— Не здесь же вам все объяснять. Пойдемте в мою резиденцию в Каверне Скорби. Вон она. — указала женщина на серую шестнадцатигранную призму, висящую в воздухе над бездной. Добравшись к ней по подвесному мосту, спутники немного подивились радостной и веселой расцветке во внутреннем убранстве комнат резиденции. Но вслух так ничего и не сказали. Шад-а-Кас провела их в комнату, напоминающую кабинет крупного чиновника, и усадила за огромный светлый стол.
— Чаю? Кофе? Или, может быть, приказать палачам добыть крови?
— Нет-нет, чай вполне годится. — ответила за всех Мориния.
Атре с очень виноватым видом проглотила черную пилюлю, позволяющую вампиру почувствовать вкус человеческих напитков. Вампирша внутренне корила себя за то, что скрыла от сестры три последних таблетки, поскольку считала, что с ней должна делиться всем поровну. Но уж очень она обожала вкус чая, любила его гораздо сильнее, чем Мориния. Так что последние пилюли из своего запаса Атре приберегла для себя. И сейчас с наслаждением пила любимый чай, чтобы немного успокоиться.
«Ну где же ты, Мори! Почему не появляешься? Ты же обещала, что сразу пойдешь ко мне и обо всем расскажешь. Неужели… да быть такого не может…»
Размышления вампирши прервал свист рассекаемого клинком воздуха. Атре дернула головой, и в стену за ее спиной на уровне глаз, дрожа, воткнулся метательный нож. В дверном проеме скользнула тень и пустилась наутек. Девушка выпустила коготь из указательного пальца и лизнула его, нехорошо улыбаясь. Не прошло и десятой доли секунды, как Атре нагнала ассасина и схватила его за шиворот. Ножки маленькой девочки болтались в воздухе, пытаясь лягнуть поймавшее ее чудовище.
— Да не пинайся ты…
— Пусти, гадкая. Пусти, говолю!
— Но ты начнешь убегать, или, чего доброго, в атаку пойдешь на меня. Привет.
— …
— Родители еще не учили тебя здороваться?
— Кого убить хотишь, того… то есть, с тем… не здоловайся. Я так думаю.
— Разумно. Я — Атре. А тебя как зовут?
Девочка промолчала, для надежности зажав рот обеими руками, чтобы не выдать врагу свое имя.
— Скажешь хоть, почему на меня напала?
— Ты покусала папку!
— Ну, извини. Я знаю, это неприятно, когда тебя кусают.
— Ты не понимаесь. Он метал нозы в цирке. И он не пошел на лаботу из-за тебя. Лезал, набилался сил. И его… это… ну как же ево… уволили, вот. И нам нецево есть тепель! Злать меньсе надо кое-кому!!!
— Это папа тебя так научил?
— Сему наусил?
— Ножи метать. Ты такая маленькая, но метнула очень… профессионально.
— Папка меня спесиально тлениловал.
— Слушай, я сожалею, что так произошло. Не убивай меня, пожалуйста.
— Созалеесь. Ладно. А злать нам тепель цево?
— У меня для тебя есть работа. Хорошо оплачиваемая.
— А сто за лабота?
— Раз смогла забраться в особняк и найти меня, значит, сможешь найти в Приньяно мою сестренку Моринию. Это она в основном твоего папку покусала, я ем мало. Но ты ее тоже не убивай. Выясни, что с ней случилось, и сразу возвращайся. Справишься?
— Плиметы ее давай. И есе…
— Что еще?
— Показы монеты. И половину плати впелед!
Перестав испытывать на себе давление множества божественных аур, Мориния наконец-то вернула контроль над голосом и наравне со всеми задавала богине вопросы. Наконец, несколько часов спустя, Шад-а-Кас откланялась, сославшись на важные дела. Троицу проводили в комнату для гостей с удобными белыми диванами и креслами и декоративным фонтаном.
— Они и правда собираются свалить на нас дело, с которым не справились при всей своей божественности и неограниченных ресурсах? — проворчал Тизиан, усевшись в кресло и собрав телекинезом группу маленьких водяных шариков из фонтана, жонглируя ими, словно юный третьекурсник магической академии.
— А тебе-то что, старик? — спросила его Мориния — Ты только что собирался то же самое провернуть.
— Да, но мне была обещана за это большая награда. А что предложат мне боги?
— Пока Богиня Боли нам этого не поведала. Подождем ее появления. — подытожил Жалкий.
Все трое разговаривали до тех пор, пока Жалкий и Тизиан не задремали в креслах. Мориния же продолжила ходить из угла в угол, словно зверь в клетке, еще много часов, пока в гостевую не зашла мужикоподобная женщина в черном парадном мундире.
— Я — святая Рильда. Следуйте за мной. Теперь вы под моей опекой, Повелительница очень занята.
— А как сочетаются святость и пытки? — ляпнул Жалкий спросонья, поднимаясь с кресла.
— Не советую вас меня злить. Вы — террористическая группа, пытавшаяся захватить власть в Сфере способом, опасным для существования всего нашего мира. Так что, если не хотите, чтобы я вас после выполнения возложенной миссии бросила в пыточные застенки, отнеситесь ко мне с уважением.
— А мы еще о вознаграждении думали. — разочарованно сказала вампирша.