Затем в комнату вошла Иссельда и присела на краешек постели. Она улыбнулась Хоукмуну.
– Ноблио говорит, что все будет в порядке. Я стану ухаживать за вами, и вы вскоре поправитесь.
При взгляде на нее волна давно забытых чувств всколыхнулась в сердце Хоукмуна.
– Леди Иссельда…
– Что, милорд?
– Я… благодарю вас…
Он обвел комнату смущенным взором и внезапно за спиной услышал голос графа:
– Ничего больше не говорите. Отдыхайте. Следите за своими мыслями и постарайтесь немного поспать.
Иссельда поднесла бокал к губам герцога, он выпил прохладную жидкость и вскоре вновь заснул.
Жар прошел на следующий день, но Дориан Хоукмун по-прежнему пребывал в каком-то странном оцепенении, словно все внутри у него онемело. Он даже подумал, не дали ли ему какого-то наркотического зелья.
После завтрака к нему подошла Иссельда, немного поболтала о погоде и спросила, не хочет ли он выйти с ней погулять. Потерев лоб, Хоукмун ощутил под рукой пугающее тепло Черного Камня и с тревогой опустил руку.
– Вам по-прежнему нездоровится, дорогой герцог? – спросила его Иссельда.
– Нет… Я просто… – Хоукмун вздохнул. – Не знаю… со мной творится что-то неладное.
– Свежий воздух пойдет вам на пользу. Хоукмун покорно поднялся…
В воздухе витали чудные ароматы. Кусты и деревья резко очерчивались на фоне яркого зимнего неба.
Прикосновение руки девушки всколыхнуло давно умершие чувства. Это было столь же прекрасно, как дуновение ветерка или вид зимнего сада, и в то же время он не мог отделаться от страха, страха перед Черным Камнем, ибо ни на миг не сомневался, что камень уничтожит его, стоит только тем чувствам, что зарождались сейчас в его сердце, хоть чем-то ненароком выдать себя. Кроме того, Хоукмуна не покидало подозрение, будто граф Брасс и остальные что-то от него скрывают и, по-видимому, догадываются о цели его приезда. Он мог бы прямо сейчас схватить девушку, выкрасть лошадь и, возможно, сумел бы бежать из Камарга. Герцог взглянул на Иссельду. Она ответила ему любезной улыбкой.
– Ну как, милорд, вам лучше?
Он смотрел на нее, не отрываясь, и в душе его бушевали противоречивые чувства.
– Лучше? – переспросил он хрипло. – Честное слово, не уверен…
– Вы утомлены?
– Нет.
У Хоукмуна внезапно заболела голова, и он вновь испугался. Он протянул руку к девушке. Думая, что ему вновь стало не по себе, Иссельда попыталась его поддержать. Руки герцога опустились. Он ничего не мог с собой поделать.
– Вы слишком добры ко мне, – выдавил он.
– Вы странный человек, – промолвила она, словно сама в себе. – И очень несчастный.
– Это верно…
Отстранившись от нее, он зашагал по тропинке к краю террасы. Могут ли владыки империи догадываться о том, что творится в его сердце? Едва ли. Но с другой стороны, они слишком подозрительны. Если им почудится неладное, они способны в любой миг дать камню жизнь. Глубоко вздохнув, он набрал в легкие морозного воздуха и расправил плечи, вспоминая, что сказал граф Брасс накануне утром. «Следите за своими мыслями»… Голова заболела еще сильнее. Он вернулся к Иссельде.
– Полагаю, нам следует пойти обратно в замок.
В ответ она кивнула, взяла его под руку, и они вместе пошли по дорожке.
Хозяин замка встретил их в парадном зале. На лице его не было ничего, кроме дружеского участия, так что, судя по всему, подозрения Хоукмуна оказывались совершенно беспочвенными, но может статься, подумалось ему, все дело в том, что граф Брасс догадывается о природе Черного Камня, но старается не выказать этого, дабы обмануть и сам камень, и владык Темной Империи.
– Герцог еще не вполне здоров, – промолвила Иссельда.
– Какая досада, – ответил граф. – Вы в чем-нибудь нуждаетесь, милорд?
– Нет, – поспешил ответить Хоукмун, – мне ничего не нужно. Благодарю.
Направляясь к лестнице, он старался ступать твердо и уверенно. Иссельда шла рядом, поддерживая его под руку. У дверей в свои покои он остановился и взглянул на нее. В широко раскрытых глазах девушки читалось искреннее сочувствие. Она подняла свою нежную руку и на миг коснулась его щеки. От этого прикосновения Хоукмуна бросило в дрожь, и он глубоко вздохнул. Затем она повернулась и проворно бросилась прочь по лестнице.
Войдя в свои апартаменты, Хоукмун рухнул на постель. Все тело его ныло от напряжения. Он часто дышал и отчаянно пытался понять, что творится с ним и откуда эта ужасающая боль в голове. В конце концов его сморил сон.
Он проснулся около полудня, ощущая во всем теле странную слабость. Но боль почти прошла. Рядом с кроватью сидел Ноблио.
– Я ошибался, когда сказал, что вы идете на поправку, – произнес он.
– Что со мной творится? – пробормотал Хоукмун.
– Судя по всему, этот приступ лихорадки вызван невзгодами, выпавшими на вашу долю, и, боюсь, мы тоже повредили вам своим гостеприимством. Нельзя было давать вам столько жирной пищи и крепкого вина. Нам следовало бы помнить об этом. Но не огорчайтесь, дорогой герцог. Скоро вы будете в полном порядке.
Ни единому слову Хоукмун не поверил, однако он хранил молчание. Неожиданно слева от себя он услышал кашель, но, повернув голову, увидел лишь приоткрытую дверь, ведущую в чулан. Там кто-то был. Он вопросительно покосился на Ноблио, однако философ сделал вид, будто ничего не слышал, и продолжал проверять его пульс.
– Ничего не бойтесь, – донесся голос графа из чулана. Мы хотим помочь вам. Нам известно, что это за камень у вас во лбу. Когда почувствуете себя лучше, спускайтесь в зал. Ноблио встретит вас там и заведет какой-нибудь пустяшный разговор. И не удивляйтесь, если что-нибудь в его поведении покажется вам странным.
Ноблио со вздохом поднялся со стула:
– Ну вот, милорд, скоро вы поправитесь. Отдыхайте. Хоукмун следил взглядом за философом, пока тот не скрылся за дверью. Потом он услышал шаги. Это ушел граф Брасс. Но как они узнали истину? И чем это может для него обернуться? Должно быть, гранбретанские владыки уже вовсю гадают, что происходит в замке, и подозревают неладное. В любой миг они способны дать камню жизнь, и почему-то сейчас это встревожило Хоукмуна куда сильнее, чем раньше.
Герцог решил, что ему ничего не остается, кроме как повиноваться графу Брассу, хотя если тот действительно узнал, зачем он явился в Камарг, то мщение его, вероятно, будет не менее жестоким, чем расправа владык Гранбретании.
Вечером, когда сумерки опустились на город, Хоукмун поднялся с постели и спустился в парадный зал. Там не было ни души. Он озирался по сторонам в мерцающем свете каминного пламени и размышлял, в какую переделку угодил на сей раз.
Вскоре из дальней двери появился Ноблио и, улыбаясь, подошел к герцогу. Губы философа беззвучно шевелились. Затем Ноблио, склонив голову, сделал вид, будто внимательно выслушивает ответ Хоукмуна, и лишь тогда герцог осознал, наконец, что все это представление предназначено для тех, кто наблюдает за ними с помощью Черного Камня.
Услышав шаги за спиной, Хоукмун не обернулся, продолжая делать вид, будто беседует с философом. Чуть погодя сзади послышался голос графа:
– Дорогой герцог, нам известно, что такое Черный Камень и зачем вас послали сюда. Мы также понимаем, что вас силой вынудили пойти на это. Я попробую вам объяснить…
Странность ситуации приводила Хоукмуна в замешательство: Ноблио старательно изображал разговор, а граф, вещал что-то у него из-за спины.
– Едва лишь вы прибыли в замок, – продолжал граф Брасс, – я сразу догадался, что Черный Камень – это нечто большее, чем вы поведали нам, хотя, возможно, сами не подозревали истину. Как выяснилось, владыки Гранбретании не слишком высокого мнения обо мне, ведь я немало времени посвятил изучению колдовства и прочих наук, и у меня имеется древняя рукопись, где дано описание механизма действия Черного Камня. Сперва я не знал, что вам самому известно о возможностях Камня, и я постарался выяснить это, не вызвав подозрений гранбретанцев. Для этого нам пришлось заставить вас лишиться чувств, чтобы хоть на время отключить Черный Камень. В строках поэмы Ноблио, которую он столь вдохновенно прочел нам за ужином, было сокрыто особое заклинание, руна. Рунический стих с его особым ритмом и размером был создан специально для вас, дорогой герцог. И мы достигли своей цели – вызвали у вас обморок. Мы надеялись, что владыки Гранбретании не станут искать причину вашего недомогания в замечательных виршах Ноблио, а подумают, что вы просто выпили слишком много вина. Пока вы спали, нам с Ноблио удалось проникнуть в ваши тайные мысли. Должен сказать, что сделать это было не так просто, слишком уж глубоко они оказались сокрыты… Так перепуганный зверек зарывается в землю столь глубоко, что умирает от удушья. Зато мы узнали все, или почти все, из того, что произошло с вами в Лондре. Признаться, я готов был прикончить вас, когда понял, зачем в действительности вы прибыли в Камарг. Но затем осознал, что внутри вас идет непрерывная борьба, о которой вы сами не подозреваете. И если бы не это открытие, то я вынужден был бы убить вас или позволить Черному Камню исполнить свою задачу.