— Ну и что ты будешь делать, великий учитель немецкого языка? — её слова звучали беззлобно, но хмуро. — Весь твой план ведь порушится, как только вы пойдете к директору.
— У меня все схвачено. По ночам спят только смертные малышки, а для дьявола — это самое продуктивное время работы.
Ева не успела спросить, что за коварный план задумал мужчина. Натали быстро вернулась, и девушке осталось довольствоваться лишь его горящими от азарта глазами. Глубоко вздохнув, не предчувствуя ничего хорошего, наследница еще разочек осмотрелась вокруг и снова встретилась с десятками заинтересованных взглядов. Она как-то инстинктивно убрала кристалл под ткань своего серого платья и зашагала к дверям школы.
Только Ева сделала шаг за порог, а Натали и Райнхард скрылись за поворотом к кабинету директору, как девушка почувствовала крепкие объятия. Две ухоженные женские ручки сжимали ее шею все сильнее и сильнее, пока их хозяйка тараторила звонким голоском:
— Это что еще за красавец? Надеюсь, не ухажер твоей матери?
Ева негромко посмеялась и, сохранив улыбку на лице, обернулась к своей хорошей подруге. Это была среднего телосложения девушка невысокого роста с короткими блондинистыми волосами, достаточно ярким макияжем и вечно сияющей улыбкой на лице. На ней был свободный желтый свитер, джинсовая фиолетовая юбка и удобные сапожки, покрытые коричневой замшей. По обилию аксессуаров, громкому голосу и размашистым жестам становилось ясно с первого взгляда — её нисколько не беспокоит внимание извне, а может даже радует.
— Не ведись на обложку, Мари.
— Ишь, какая. Просто не хочешь делиться? — Мари шутливо ткнула подругу локтем в бок. — А может это твой подарок на день рождения? Взрослой девочке взрослые горячие подарочки.
Широкие брови Мари заходили ходуном, голос театрально понизился, как бы намекая на нечто интимное, а после она звонко расхохоталась. Во всех этих её жестах было столько жизни, что они не казались вульгарными.
— Дурочка ты. — улыбаясь во все лицо по-доброму ответила Ева, уже давно не испытывая робости от любых подколов бедо-шутницы.
— Ну а, правда, кто это?
Мари подхватила подругу под руку и подвинулась к ней ближе, искря интересом. Ева же несколько замялась. Вранье давалось ей не с такой легкостью, как Райнхарду. Все же дьявольскую школу она не проходила. Но, понимая, что это ложь во благо, девушка все же ответила:
— Он наш новый учитель немецкого. Приехал по какой-то программе обмена. Ему резко оказалось негде жить из-за форсмажора, поэтому некоторое время он поживет у нас.
— У вас?! — удивленно зашипела Мари. — Этот горячий красавец с тобой под одной крышей? Ну всё, дорогая моя, с этого дня все уроки мы делаем только у тебя.
— У тебя только одно на уме. Он же слишком взрослый.
— Ничего подобного, это мы слишком молоды. Однако любовь, как известно, не знает преград!
Ева глубоко вздохнула и покачала головой. Её подруга даже не представляла, сколько кроится за этим «слишком взрослый». Ведь если подумать, сколько лет вообще Райнхарду, раз он застал молодость бабули Алексы?
— Ты так и скажи, что он тебе самой нравится. — змеино-искустельным шепотом произнесла Мари и начала снова строить глазки.
— Это совсем не так. Он не плохой, конечно, но очень хочет таковым казаться. — Ева невольно потерла кончик подбородка. — И иногда у него это получается. В общем, Мари, давай без глупостей. Тем более, он будет нашим учителем.
— Правильная святая Ева! Ладно, я из добронравственных подруг и женский кодекс с правилом «увидела первая» прекрасно знаю. А потому обещаю к нему слишком сильно не приставать. Однако если все в школе узнают, что этот красавец будет на твоей сегодняшней вечеринке, все девчонки забудут о тусовке Карла и побегут к нам. Он ведь будет?
— Зачем он там? — сплошная обреченность зазвучала в голосе.
— Как же! У нас такая конкуренция. Я почти уверена, что этот придурок из футбольной команды решил устроить свою вечеринку сегодня, только потому, что когда-то ты отказалась с ним идти на свидание.
— Да какое там была свидание, вся школа тогда уже знала, что он просто меняет девушек, чтобы пополнять свой глупый список.
— Вся школа знала, но отказалась только ты! Вот он и красуется до сих пор своим уязвленным самолюбием. — Мари говорила последнее, театрально корча важную гримасу. — Так что ноги в руки и обязательно проси нашего нового учителя остаться с нами на вечер.