Господин Вишима очень гордился тем, что оказался в числе тех немногих судовладельцев, которых избрал для этой миссии сам Император Южных Островов, государь Борок Семнадцатый.
Дело в том, что Император намеревался вступить в брак. Были приготовлены роскошнейшие свадебные дары для государевой невесты. Их изготавливали самые искусные мастера архипелагов. Для того, чтобы получить этот заказ, мастера шли на всевозможные ухищрения. Многие добивались столь великой чести — и, надо сказать, большинство претендентов получили ее.
Для того, чтобы собрать все эти произведения в столице, требовались корабли. И Император нанял корабли.
Если имена мастеров были широко известны всей Империи Юга, то имена судовладельцев и названия кораблей, напротив, держались в глубокой тайне. Это и понятно. Императорский заказ поднимал престиж любой мастерской. Сам государь, разумеется, не платил своим подданным за работу. Каждый мастер счастлив был трудиться на его величество совершенно бесплатно — хотя и небескорыстно. Ведь потом спрос на его изделия возрастет, а цена на них подскочит просто до небес. Каждый богач будет стремиться сделать заказ там же, где — страшно подумать! — изготавливались украшения и наряды для правящей Императрицы.
Другое дело — корабли. Пока миссия не завершена, никому не следует знать, кто именно повезет дары в столицу. На подходах к Забергану это, разумеется, станет известным, но воды вокруг главного острова Империи патрулируются боевыми галерами Императора. Там пираты будут уже не страшны.
Рамбалан даже рот разинул, когда узнал о том, что «Принцессе Черепахе» оказана столь высокая честь. Микуни — тот просто места себе не находил от восторга. Капитан объявил, что в порту, когда корабль уже бросит якорь в столичной гавани, всей команде будет дозволено увидеть драгоценнейший груз. Такова награда за преданность Императорскому Дому.
— Скорей бы уж увидеть эти побрякушки! — сказал Микуни своему приятелю.
Рамбалан осуждающе покачал головой:
— Как ты выражаешься! «Побрякушки»!
— Ну, драгоценности… — нехотя поправился Микуни и фыркнул: — Не изображай из себя верховного жреца! Можно подумать, ты допущен ко дворцу и знаешь все приличные манеры. А сам после того, как поешь, вытираешь рот рукавами.
Рамбалан пропустил все эти колкости мимо ушей. Он задумчиво глядел куда-то в пустоту:
— Ты представь себе только, невеста самого Императора наденет эти вещи! И мы их увидим…
— Я думаю, невеста Императора — такая же девушка, как те, с которыми мы привыкли иметь дело, — прошептал Микуни, кося глазами.
От такого святотатства Рамбалан даже поперхнулся.
— Нет, Микуни, ты даже думать так не должен! — горячо воскликнул он. — Она в любом случае росла среди совершенно другого окружения. Ее пальцы никогда не прикасались ни к чему грязному, а глаза не видели ничего безобразного. Думаешь, это никак не сказалось на ее личности?
— Понятия не имею. По мне так, самая красивая девчонка в мире — это твоя сестра Эланна, — отозвался Микуни. — И если бы я был побогаче, то не раздумывая женился бы на ней, вот и все счастье, которого я желаю.
— У Эланны довольно глупая голова и вздорный нрав, — предупредил Рамбалан.
— А, так это у них у всех, — засмеялся Микуни. — Они все дурочки и все вздорные. Ничего страшного, потом образумится.
— Когда это — «потом»? — прищурился Рамбалан.
— Когда будет постарше.
— Когда Эланна будет старше, она перестанет быть такой красивой, — грустным тоном заметил Рамбалан.
— Полагаешь, с принцессой все обстоит иначе? — вопросил Микуни.
Рамбалан только всплеснул руками и прекратил этот дурацкий разговор.
От Рагеза до Забергана было совсем недалеко. Это обстоятельство также вызывало у моряков приступы энтузиазма. Еще бы! Совсем скоро они окажутся в безопасных водах… а там — величайшее мгновение в их жизни. Миг, когда они увидят драгоценности принцессы.
Было от чего прийти в хорошее настроение. На Забергане у них появится много свободного времени, можно будет побродить по столице, заглянуть в тамошние кабаки, поглазеть на столичные чудеса, может быть, купить что-нибудь для домашних. Мать Рамбалана жаловалась, что прохудилась кастрюля, — вот кастрюлю бы приглядеть хорошую. А Эланне — платье.
Наутро пал туман. До Забергана оставалось меньше дня пути. Галеры императорского военного флота были заметны на горизонте еще вчера вечером. Никакой опасности. Только вот этот неожиданный туман…