Он не был на Забергане четыре года, а когда наконец нашел способ пробраться в столицу Империи, то ни родной хижины, ни отца с матерью уже не нашел. Родители умерли от болезни, которая выкосила бедняцкий квартал больше чем наполовину, а хижину сожгли, чтобы уберечь соседей от заразы.
Жреческий пояс — вот и все, что связывало теперь Иларуса с его прошлым. В ту ночь он вышел на берег моря и впервые увидел Плавучий Храм…
«Перстень морей» плыл в водах, которые были Рамбалану совершенно незнакомы. Никогда прежде молодой моряк не оказывался так далеко на юге.
Ему чудилось, что даже небо здесь другого цвета — более низкое, более фиолетовое. И волны тоже выглядели иначе. На закате они словно были облиты маслом, так тихо и ласково они блестели. Разумеется, впечатление было обманчивым: на море ни в чем нельзя быть уверенным.
К утру четвертого дня этого плавания им встретился корабль.
— Парус! — закричал с мачты Клем. — Я вижу парус!
Рамбалан вздрогнул, услышав этот вопль. Единственное судно, которое осмелилось бы плавать в южных водах, так далеко от архипелага, несомненно, было пиратским. Вряд ли морские разбойники находятся в добрых отношениях друг с другом. Рамбалан подозревал, что капитан Иларус вообще не имеет близких друзей. Слишком высокого мнения о себе этот человек, чтобы снисходить до приятельских отношений с какими-то грабителями.
— «Крыло Смерти»! — снова закричал Клем. Парень быстро спускался с мачты, не переставая верещать: — «Крыло Смерти»! Огун! Это капитан Огун! Беритесь за оружие!
Иларус вышел на палубу с мечом в руке. Он пристально всматривался в горизонт, где показался уже большой корабль с темными парусами. Эти паруса блестели на солнце, как антрацит.
— «Крыло Смерти», — задумчиво повторил Иларус. — Стало быть, дружище Огун все-таки повстречался мне на узкой дорожке… Напрасно он это сделал. Я ведь предупреждал его…
Он поднял руку с перстнем Ингерады и прокричал несколько слов на языке, которого никто не знал. Вряд ли знал их и человек, некогда записавший заклятье на перстне — он воспользовался знакомыми буквами, не вникая в передаваемый ими смысл.
Неожиданно стало темно, корабль окутало туманом, и паруса сами собой выгнулись под напором внезапно налетевшего ветра.
«Крыло Смерти» на время скрылось из виду, но все ощущали его присутствие. Рамбалан поймал за рукав Ларена:
— Кто такой Огун?
Ларен с недовольным видом высвободился.
— Никогда больше так не делай, матрос… У тебя есть оружие? Умеешь владеть посохом?
— Немного, — растерянно ответил Рамбалан.
— Огун — заклятый враг нашего капитана, — бросил Ларен. — Этого тебе должно быть достаточно, чтобы ты понял: драться предстоит насмерть.
— По-моему, у нашего капитана сплошные враги, — вырвалось у Рамбалана.
— Точно! — хмыкнул Ларен. — Но этот — худший.
— Он вырезал и сжег две рыбачьих деревни на Рагезе, — вставил Клем, который вертелся поблизости. — Однако ненавидим мы его вовсе не за это.
— Тебе нечем заняться? — напустился на Клема Ларен.
Клем исчез.
И почти сразу же из тумана выступил чужой корабль. Рамбалан содрогнулся, увидев его: со всех рей свисали повешенные люди. Некоторые были мертвы уже много дней, их плоть истлела, одежда истрепалась, и на ветру раскачивались лишь кости. Другие умерли сравнительно недавно. Иные лица до сих пор хранили выражение смертельного ужаса.
Вот почему Огун назвал свой корабль «Крылом Смерти»! Даже смотреть на него — и то было жутко. Рамбалане казалось, что он ощущает исходящий от корабля запах разложения и тлена.
Мгновением спустя чары безмолвия были нарушены: «Перстень морей» протаранил борт «Крыла Смерти». С «Крыла» понеслись крики, загремело оружие, и сразу же закипела битва. Иларус и Огун действительно были давними соперниками и врагами. Взаимной ненавистью пылали и обе пиратские команды.
Огун с окованным металлическими кольцами посохом в руках, темнокожий, с длинными черными волосами, бросился наперерез Иларусу. Тот отбивался мечом, однако посох Огуна оказался гораздо более эффективным: получив сильный удар под ребра, Иларус согнулся пополам и задохнулся, а Огун, рассмеявшись, занес оружие, чтобы раздробить противнику череп.
Ларен бросился на выручку своему капитану и вовремя подставил собственный посох под удар. Огун зарычал от гнева, разворачиваясь к Ларену. Иларус тем временем пришел в себя и атаковал Огуна со спины.