Скалы эти просто завораживали, если взглянуть на них вблизи. Они состояли из какого-то удивительного камня, какого Рамбалан никогда раньше не встречал. Все оттенки лилового и фиолетового, от едва окрашенного прозрачного до густо-пурпурного, переливались на этом берегу. Из трещин в скале вытекала вода. Скалы расступались, открывая проход широкой реке с низкими, заболоченными берегами. Густая растительность покрывала остров.
Корабль бросил якорь в устье реки. Капитан обернулся и, заметив Рамбалана, махнул ему.
— Подойди.
Рамбалан, недоумевая, приблизился.
Иларус сказал ему:
— Дай мне руку.
И когда моряк подчинился, капитан надел жреческий перстень ему на палец. Плащ Иларуса чуть распахнулся, и Рамбалан увидел, что капитан повязал пояс с медными бляшками в виде морских раковин. Еще одна реликвия, оставшаяся от прежней жреческой династии.
— Ты сойдешь на берег вместе со мной, — приказал Иларус.
Рамбалан побледнел и отступил на шаг, прижимая руку с перстнем к груди.
— Но ведь это… ведь я…
— Клем рассказывал тебе страшную историю о том, что остров кассилий убивает любого человека, ступившего на сушу? — перебил Иларус. — Что ж, на сей раз Клем говорил правду, хотя обычно он и привирает…
— Вы… вы нарочно убили того моряка? — спросил Рамбалан дрожащим голосом.
Иларус хмыкнул.
— Я подозревал, что такое возможно, но наверняка не знал. И мне не хотелось, чтобы погиб Клем — в том случае, если моя догадка верна. Видишь ли, Рамбалан, — Иларус улыбнулся так беспечно, словно речь шла о каком-то совершенно пустяковом деле, — я верю в талисманы. Наверное, эту веру я унаследовал от моих предков. Жрецам приходится иметь дело с предметами, в которых заключены определенные силы. Силы эти велики и бесплотны, они не нуждаются в материальной оболочке, — но мы, люди, не умеем пользоваться этими силами напрямую, поэтому нам просто необходимы вещи: кольца, пояса, браслеты, кинжалы, шары. Понимаешь, о чем я говорю? А Клем — талисман моего корабля. С тех пор, как этот невыносимый ребенок оказался на борту, я не знал ни одной неудачи.
— Клем — не ребенок, — пробурчал Рамбалан.
— Теперь уже нет, — вздохнул капитан. — Но был им, когда мы впервые пришли к острову. И говорю тебе, я не хотел рисковать. Поэтому взял с собой другого человека.
— И этот человек умер.
— Да.
— Как он умер? — спросил Рамбалан.
Иларус пожал плечами.
— Перестал дышать. Упал и перестал дышать. Я не желал ему смерти… но мне нужно было убедиться в том, что я не ошибаюсь. Остров кассилий терпит лишь тех, кто посвящен Ингераде. Это я. И… ты.
— Я боюсь, — признался Рамбалан.
— Ничего не поделаешь, — ответил Иларус. — Тебе придется идти. Ты ведь так настаивал на том, что перстень принадлежит тебе, а теперь, когда пришло время доказать свои права, почему-то трусишь! Ингерада не любит этого.
Рамбалан обреченно кивнул.
— Я согласен.
Они ступили на берег, а вся команда стояла на палубе и смотрела им вслед. Иларус сказал, обращаясь к своему матросу:
— Кстати, Рамбалан, у меня есть еще одна причина взять тебя с собой. Видишь ли, помимо всего прочего, нам предстоит пополнить здесь запасы еды и питья. Раньше я один грузил на корабль бочки с водой, корзины с фруктами и сладкими кореньями. А теперь, пожалуй, этим займешься ты.
Они пошли прямо по реке, держась ближе к берегу, где было мельче. Дно под ногами оказалось песчаным и довольно твердым, в отличие от болотистого берега, заросшего, к тому же, высокой мечевидной травой, о которую запросто можно порезать руки.
Рамбалан оглядывался по сторонам, любуясь пышной растительностью. Многие деревья цвели, над ними летали птицы с ярким оперением. Затем берег стал выше и суше, и моряки наконец вышли в лес.
Навстречу им выступили кассилии. Их было три — небольшие лошадки с женским торсом и птичьим оперением хвоста. Их крылья были сложены на спине — точь-в-точь как изображено на носовой фигуре «Перстня морей». Лица кассилий, необыкновенно красивые, с правильными чертами и огромными, чуть раскосыми глазами, были неподвижными, словно изваянными из слоновой кости. Их волосы, действительно густые и пышные, как рассказывал Клем, падали волной почти до самой земли.
Одна из них заговорила:
— Иларус! Мы ждали тебя.
Вторая прибавила:
— Кого ты привел с собой? Почему он не мертв?
Рамбалан поднял руку с перстнем.
— Я служу Ингераде.
Они переглянулись, затем самая маленькая из кассилий подошла к Рамбалану и потянулась рукой к его кольцу.