— Оно светится, — прошептала кассилия.
Рамбалан коснулся ее волос. Тяжелые и шелковистые.
— Ты красивая, — шепнул он в ответ.
Она удивленно посмотрела на него.
— Разве это имеет значение?
— Ингерада любит красоту, — ответил Рамбалан. — Она создала красоту и охраняет ее.
— Ты прав, — кивнула кассилия.
Она расправила крылья и медленно взмахнула ими. Поднялся ветер. Новый взмах, и еще один, и еще… и вот уже маленькая кассилия парит в воздухе, описывая круги над головами людей.
— Мы ждали жреца, — услышал вдруг Рамбалан голос старшей кассилии. — Ты нашел нам жреца?
Иларус отвечал:
— Похоже на то. Но он совсем неотесанный и почти забыл свое предназначение. Сам по себе он немногого стоит. Вам придется обучать его.
— Богиня поможет тем, кто ей предан, — ответила кассилия.
Первые несколько часов Рамбалан просто бродил по острову, наслаждаясь его красотой. Иногда он видел кассилий — легкокрылые и любопытные, они следили за ним и то и дело представали перед гостем, чтобы поболтать с ним, угостить чем-нибудь или просто подразнить. Наконец Рамбалана отыскал капитан и приказал помочь с погрузкой.
Точнее, погрузкой занимался сам Рамбалан, а Иларус только командовал. На борт поднимали корзины, и там были не только фрукты и коренья, но и яйца, и бутыли со сквашенным молоком, и кувшины с вином. Потом настал черед бочек с водой. Под вечер Рамбалан совершенно выбился из сил, и Иларус позволил ему немного выпить вина и передохнуть. Рамбалан повалился на охапку высушенных камышей и заснул.
Когда он открыл глаза, было утро. Пели птицы, цвели кусты, море блестело, простираясь до самого горизонта, — голубое, залитое золотом ясного дня.
Но «Перстня морей» в бухте не оказалось.
Рамбалан вскочил, как ужаленный. Он бросился к берегу, вбежал в море, огляделся. Никого и ничего. Только вода — куда ни глянь.
Не было смысла не верить собственным глазам. Капитан вымотал Рамбалана работой, напоил крепким вином и ночью, пока обессиленный матрос спал, снялся с якоря. «Перстень морей» исчез, а Рамбалан заперт на зачарованном берегу.
Он медленно побрел обратно, сел на свою «постель» и задумался. Почему все это произошло? Такова ли его судьба? Не следует ли принять и такой поворот событий с радостной покорностью?
Но что-то в душе Рамбалана противилось такой участи. Ему хотелось быть свободным, плавать по морям, добывать драгоценности и тратить деньги, как вздумается. Покупать красивых женщин и отпускать их на свободу, одарив драгоценностями. Приобретать красивые вещи и раздавать их просто так, первым встречным. Ему хотелось… да, ему хотелось быть баснословно богатым аристократом, чудаком, которому все сходит с рук.
А вместо этого он сидит на необитаемом острове, где живут только полуженщины-полулошади… и что его ожидает — неизвестно.
— Ты не должен сомневаться в себе, — донесся до него тихий голос.
Рамбалан повернулся на звук.
— Мои кассилии позаботятся о том, чтобы ты был счастлив, — продолжал голос.
Рамбалан медленно встал. Ему показалось, что он узнает говорящую.
Из розоватой дымки выступила женская фигура. Ингерада стояла прямо на воде, а жемчуга — драгоценности короны, которые так и не достались невесте Императора — висели вокруг нее в воздухе, образуя своего рода покрывало, окутывающее богиню с головы до ног.
— Вы — мои верные служители, возлюбленные мои жрецы, — продолжала богиня. — Иларус привозит мне подарки, а ты будешь следить за моим храмом. Ты не забыл ведь о том, что перстень делает тебя моим верховным жрецом? Ты вернул себе этот знак избранничества! Теперь ты принадлежишь мне всецело.
За ее спиной начал вырастать храм. Прекрасное сооружение с витыми колоннами из воды, с водной крышей, с мириадами сверкающих украшений, созданных из капель и солнечного света.
— Иди ко мне, — произнесла богиня.
Рамбалан сделал несколько шагов, сперва по песку, затем по воде.
— Не бойся, — сказала Ингерада.
По солнечной дорожке, бросившейся ему под ноги, Рамбалан пробежал прямо к храму. Ингерада стояла совсем близко и с улыбкой смотрела, как он идет.
Кассилии кружили в воздухе, радостно крича и взмахивая сильными крыльями, и птицы летали рядом с ними, щебеча и распевая победные брачные песни.
Жемчуг осыпался, как дождь, розовые и голубоватые жемчужины падали в воду, поднимая сверкающие брызги.
Рамбалан вошел в водный храм, поднял вверх руку с кольцом… и внезапно грохот водопада оглушил его.
Храм превратился в огромный водяной столб, взметнувшийся до самых небес, а затем обрушился вниз, под воду, в самые потаенные глубины моря, унося с собой и алтарь, и жреца, и перстень, и жемчуг, и изображение богини… все, что только что светилось и переливалось на поверхности воды, такое прекрасное и живое.