Что-то звякнуло — ключи.
Несколько тощих рук разом протянулись к этим ключам, и завязалась потасовка. Человек поднялся опять наверх, на палубу, но крышку оставил откинутой. Наконец дошла очередь и до Микуни. Он сидел на своей скамье и весь трясся, то ли от нетерпения, то ли от страха, что о нем забудут. Но мелькнули пальцы, звякнула цепь, протянулась сквозь кольца на ножных кандалах и, сдирая с лодыжек кожу, уползла дальше. А Микуни встал и попробовал сделать шаг.
Его почти сразу сбили с ног, такая кругом творилась кутерьма. Покалеченных гребцов освободили тоже, и те плакали, умоляя вытащить их наверх. Но люди не слушали, они рванулись к трапу, к свободе.
Микуни тоже выскочил на палубу. Там уже хозяйничали пираты. Они таскали сундуки с захваченным добром, складывали в кучу оружие, разбирались с пленниками.
Человек в соломенной шляпе с мечом, рукоять которого была украшена «глазом осьминога», распоряжался среди общего хаоса. Завидев полуголых рабов, лезущих из трюма, он развернулся к ним и заорал:
— Раненых забрали? А ну живо забрать раненых!
— Там подыхающие, — пробурчал кто-то.
Иларус направил на него меч.
— Подыхающих тоже вытаскивайте. Кто безнадежен — бросим за борт. Да я бы и тебя отправил к рыбам, больно уж ты воняешь.
Люди засмеялись, некоторые действительно вернулись в трюм за остальными.
Иларус вдруг крикнул:
— Микуни! Есть человек по имени Микуни?
Микуни замер на полпути к трюму и медленно повернулся. Главарь разбойников смотрел прямо на него.
— Ты — Микуни? Мне было приказано разыскать тебя.
— Приказано? — Микуни не верил своим ушам.
— Хватит, не рассуждай, — оборвал Иларус. — Ступай на мой корабль. Я закончу с галерой и поговорю с тобой.
Микуни медленно побрел к борту пиратского судна. Это был «Перстень морей», такой же победоносный и великолепный, как и в тот день, когда Микуни увидел его впервые. Тогда с ним был приятель — Рамбалан. И они надеялись полюбоваться сокровищами принцессы, а потом вернуться домой с деньгами и подарками. Столько всего изменилось с той поры…
— Залезай! — крикнули, обращаясь к Микуни, с борта «Перстня».
Это был Клем. Он протягивал Микуни руку и озабоченно скалил зубы.
Микуни бездумно принял помощь и неловко перебрался через борт. Он плюхнулся на четвереньки, потряс головой, как пес, потом сел. Клем тотчас же уселся напротив него.
— Как дела у капитана? — осведомился Клем.
— Грабит, — ответил Микуни.
— Молодец! — одобрил Клем. — Наш капитан — малый не промах. Поэтому-то мы его не оставим. Ты Микуни?
— Да… Почему меня все знают?
— Так уж вышло, — неопределенно ответил Клем. — Мы получили приказание забрать тебя, где бы ты ни находился. Две галеры уже ко дну пустили, просто с досады, что тебя там не оказалось, представляешь?
Микуни не ответил. Происходящее казалось ему дурным сном. Просто один дурной сон сменился другим, только и всего. Клем поглядел на него пристально, плюнул, встал и отправился прочь. Ему предстояло еще помочь с разгрузкой награбленного.
Галера была оставлена в проливе — с переломанными веслами и сорванными парусами. С нее забрали все ценное, включая оружие. Опозоренная команда осталась на палубе, рабы забрали шлюпки и уплыли, благо до берега было совсем недалеко. Некоторые, конечно, попадутся, но многие сумеют унести ноги и устроить свою жизнь как-нибудь по-другому.
Иларус был доволен. «Перстень» отшвартовался от галеры и двинулся прочь.
— Капитан, нас преследуют! — закричал с мачты матрос.
Иларус пожал плечами. Почти сразу же паруса пиратского судна наполнились ветром, в то время как вокруг по-прежнему был штиль. Целых две галеры мчались наперерез «Перстню». Нужно было успеть проскочить, иначе столкновение неизбежно.
Иларус перестал улыбаться. Он напряженно всматривался в морскую даль, словно пытаясь силой воли придать кораблю еще большую скорость.
Но было совершенно очевидно, что галеры догонят корабль раньше, чем он выйдет из пролива и окажется в безопасных для себя морских водах.
И вдруг между «Перстнем» и галерами поднялся высокий водный вал. Он вырос буквально из пустоты, из ниоткуда. Как будто некое морское чудовище поднялось из глубин. Волна росла и росла, пока наконец не сделалась выше корабельной мачты, а затем помчалась прямо на галеры. Словно игрушечные кораблики, галеры были отброшены далеко прочь от «Перстня». Сам корабль подхватило течением и понесло, так что на помощь к рулевому помчалось еще несколько человек, и лишь вчетвером им удалось удержать штурвал. Иларус вцепился руками в ванты. Он не сводил глаз с кассилии, с носовой фигуры корабля, как будто видел в ней залог спасения для «Перстня» и всей команды.