— Детеныш грифона? — Асфирия даже закашлялась, так неожиданно это прозвучало. — Ты отдаешь себе отчет в том, насколько это трудно и… опасно… и…
— Вот именно! — Гвирион засмеялся. — Именно. Трудно и опасно. Поэтому мне и потребовались услуги Илькавара. Грифоны крайне редки даже в наших северных горах. Они умело скрываются от людей, и подобраться к ним обычно нет ни малейшей возможности. А если какой-нибудь смельчак все же отважится это сделать, грифоны попросту убьют его своими когтями и клювами. Но раз в десять лет грифоны слетают с гор и направляются в пустоши, где выводят потомство. Вот тогда они наиболее уязвимы. И это — единственная возможность добыть грифона. Разумеется, о том, чтобы захватить взрослую особь, даже речи быть не может. Мы говорим только о детеныше.
— Ты намерен вырастить грифона и сделать его ручным? — Асфирия восхищенно вздохнула. Все-таки муж не переставал ее удивлять, даже на седьмом году брака. — Никогда не слышала, чтобы такое удавалось…
— В наше время этого никто не делал, — улыбнулся Гвирион. — Однако не думаю, чтобы это было невозможно. Мне рассказывали, что в прежние времена человеку удавалось приручить грифона. Маленький грифон, пока он слаб и не догадывается о собственных силах, привыкает к человеку, играет с ним, принимает от него заботу и пищу, даже выполнять кое-какие команды. Но как только его крылья окрепнут, и он ощутит свои возможности, — всякой дружбе конец. Выросший грифон не прощает слабости — здесь потребуется немало хитрости и силы, чтобы заставить его покориться. Многие звери ведут себя сходным образом — даже собаки… Поэтому, дорогая, нам и нужен недавно выведенный детеныш.
По лицу мужа Асфирия видела, что у того припрятан еще какой-то сюрприз. Слишком уж весело держался Гвирион, слишком победоносно блестели его глаза!
— Ты ведь заранее знаешь, что у тебя получится подчинить выросшего грифона, да? — спросила она.
— Моя проницательная жена, — улыбнулся Гвирион. — Разумеется! Нет ни малейших сомнений в том, что у меня все получится. Я не рассчитываю на силу своего характера или на твердость руки — двухлетний грифон во много раз превосходит меня… да и любого другого человека, если уж на то пошло. Но имеется одна вещь…
Он взял маленькую шкатулку, стоявшую на подоконнике, и открыл ее. Асфирия увидела полупрозрачный светящийся камушек, совсем крошечный, размером с ноготь женского мизинца.
— Что это? — прошептала она.
— А как ты думаешь?
— Но ведь это не… — она не решилась договорить фразу.
Гвирион кивнул.
— Это осколок Кристалла Вечности. Я храню его много лет — с тех самых пор, как отец вручил мне наше наследие. Как именно осколок великого Кристалла оказался в нашей семье, никто уже не помнит. Мы просто передаем его от отца к сыну уже много поколений подряд. Был еще один, больше этого по размеру, но он пропал давным-давно… Я буду, очевидно, первым в нашей семье, кто осмелится воспользоваться Кристаллом в своих целях. Грифон, несомненно, подчинится тому, кто владеет такой реликвией.
Асфирия задохнулась. Она широко распахнула глаза и воззрилась на тана как на дерзкое божество, бросившее вызов Небесам.
— Кристалл Вечности? — выговорила наконец она. — Ты намерен использовать Кристалл?
Он пожал плечами, откровенно наслаждаясь ее страхом.
— Что в этом такого? Тот, кто владеет хотя бы осколком Кристалла, — владеет силой неизмеримо большей, нежели соседи. И каким бы могущественным и честолюбивым ни был Гарранд, тан Кабаллона, все же преимущество на моей стороне.
Гвирион коснулся кристалла ласкающим движением и закрыл шкатулку. Асфирия перевела дыхание. Она только сейчас осознала, что при виде Кристалла едва могла дышать.
— Кажется, дорогая, ты находишь мои планы невыполнимыми? — негромко спросил Гвирион у своей онемевшей супруги.
— Вовсе нет! — спохватилась она. — Но это так неожиданно… Грифон, осколок Кристалла Вечности…
— Неожиданно? — Он усмехнулся. — Я полагал, ты лучше меня знаешь.
— Так опасно! — поправилась она.
— Уже лучше. — Он смотрел на нее весело, как на маленькую девочку, которая пытается исполнить для гостей эпическую песнь.
— Так… так похоже на тебя, — сдалась Асфирия.
Гвирион обнял ее.
— Я хочу оставить нашему сыну хорошее наследство. Он будет самым могущественным из танов Северного Альянса и займет подобающее ему место в Совете Равных в Лурдисе.
В городе Олае — как, впрочем, и в любом другом, — недолюбливали таких, как Илькавар. Горожане инстинктивно сторонились вольных охотников, да и те нечасто оказывались на улицах и площадях. Илькавар чувствовал себя как дома в лесах и на пустошах, что расстилались к северо-западу от реки Валдар в ее верхнем течении, в предгорьях и в самих горах. Но в городах он обычно не задерживался ни одного лишнего часа.